— Фу, какая она рыжая, — начала Виктория. Я усиленно закивала котелком, несмотря на то, что волосы Орловской склонялись более к цвету «золотистый блондин», нежели к рыжему как таковому.
— А как безвкусно одевается! — подыграла ей я. — Что это за юбка в клеточку? Моя прабабка такие носила. — Та, что боролась за нравственность. Естественно, ее юбки были раза в три-четыре длиннее той, что сейчас красовалась на Алиске.
— Она перед занятиями переспала с шотландцем, а собиралась впопыхах, вот его одежду и напялила! — хохотнула Вика. Затем, устав от дурацкой мести, полезла в сумку и достала оттуда несколько листочков в клетку. — Вот прошлая лекция, держи. Граци.
— А? — не поняла я.
— Это по-итальянски. Ну, мерси то есть.
Наконец, с десятиминутным опозданием притопала экологичка. Злые языки поговаривают, будто она ведьма. Но вид у нее соответствующий: кобылиная копна длинных черных волос с двумя широкими седыми прядями, симметрично обрамляющими бледное лицо с двух сторон; пожар в выпученных глазах, устремленных не на окружающий мир, как водится, а куда-то внутрь себя; неизменный черный в красную паутинку сарафан на пуговицах (я бы даже сказала «халат», но кто же в них на работу ходит? Даже для ведьмы это чересчур), под ним — шерстяной свитер с глухим воротом, а на ноги она напялила туфли сразу на две пары хлопковых носков, вторая из которых вылезала из-под первой. В довершение образа она даже под страхом смерти не снимает с шеи короткие белые пластмассовые бусы и висящий на тонкой веревке чуть ниже груди амулет в форме паука, большого, красного и чудовищно неприятного взору, и, стоит ей сделать шаг либо всплеск руками (экологичка отличается большой эмоциональностью, особенно во всем, что касается исчерпаемых ресурсов, посему рукоплещет довольно часто) — паук подпрыгивает и слегка смещается с первоначальной точки пребывания, так что создается впечатление, словно краснотелый паук оживает и самовольно передвигается по своей красной паутине, да еще и на фоне абсолютно черной ночи. Зрелище то еще. Я однажды не поленилась спросить Таньку Грачеву, не являются ли они родственницами ввиду пристрастия к неординарному внешнему виду, впрочем, представить преподавателя в ковбойских сапогах совершенно нереально, так что это была глупая мысль.
Сегодня, пока она переступала порог аудитории и занимала свое место за кафедрой, глупая ухмылка не сходила с ее ужасного лица. Небось старый хрыч математик постарался. Сейчас начнется.
— Товарищ Образцова Ю.С.! — глянула она в ведомость. — Есть здесь такая?
— Есть! — начали все тыкать в меня пальцами.
— Товарищ Образцова, вы никого за окном не видите? — ехидным тоном обратились ко мне.
Хамить я не умею, тем более педагогам, потому просто отрицательно покачала головой.
— Точно никого? Вы уверены? Не стесняйтесь, приглядитесь хорошенько. — Не понимая, чего от меня хотят, я послушно уставилась поочередно во все шесть окон и, не обнаружив там ничего необычайного, сызнова покачала головой. — Ну, нет так нет. Так-так-так… А есть среди присутствующих Ярлык В.А.? — нетрудно догадаться, что сия специфическая фамилия принадлежит Вике. — Это вообще он или она?
— Я здесь, и я она, а не он, — с вызовом ответила Виктория.
— Отлично. Вы, гражданка Ярлык, никого за окном не наблюдаете?
— Ни-ко-го, — по слогам произнесла обладательница нестандартной фамилии.
Ведьму сей ответ удовлетворил.
— Что ж, тогда мы можем начать сегодняшнюю лекцию. — Студенты загоготали. — Записывайте. Нормирование качества воды и содержание вредных веществ в воде естественных водоемов, — продиктовала она тему и понеслась: — Нормируемыми показателями являются: количество взвешенных частиц плавающих примесей…
— Подождите! — взмолилась группа, но напрасно: препод не желала останавливаться, очевидно, стремясь выиграть звание самого быстрого «говорителя» мира. Или, может, она просто не знала, что пишем мы гораздо медленнее, чем она бубнит?
— …Запахи, привкусы, кислотный PH, минеральный состав… — Паук резво скакал с одного конца паутины на другой и обратно. — ПДК установлена более чем для девятисот вредных веществ. Способы очистки сточных вод…
Кисть уже начала каменеть, протестуя против столь быстрого и ни на мгновение не прерывающегося писания, а тут еще подала голос соседка по парте: