После вкусного ужина Алекс достал портсигар и вынул из него две самокрутки. Такие самокрутки можно было купить во всех кофешопах Голландии. Алекс предложил не выходить на кухню, а раскурить всё в комнате. Пошёл фиолетовый дым, и через несколько минут после оживлённой беседы воцарилось спокойствие и умиротворение. Алекс попросил Лёню сыграть на гитаре, на что тот любезно согласился. Играл он, как мне показалось, испанские мелодии, в основном медленные, лирические. Петь он не любил. Вышли мы от Алекса приятно уставшие и пошли домой по ночному Роттердаму, который горел тысячами огней, и ночь в этом свете казалась золотой.
На следующее утро после завтрака тренер принёс тетрадку и ручку и сказал:
— Садись, пиши.
Это была моя «Легенда». Мы долго её корректировали и дорабатывали. На протяжении всего дня к тренеру заходили его знакомые, которых он волей-неволей вовлекал в корректировку «легенды», каждый делился своим опытом и давал дельные советы. Также он звонил другим знакомым, которые тоже чем-то умудрялись помочь, дав нужный совет по телефону. Вообще, я заметил, что на советы друг другу эмигранты не скупились, особенно если это было нужно твоим знакомым, если же это был совершенно посторонний человек, то дело обстояло немного иначе. Информация у них была свежая, можно сказать, из первых уст. Около девяти часов вечера к тренеру зашёл его друг Том. Это был парень лет двадцати пяти, низкого роста, плотного телосложения, с чёрными волосами и такими же чёрными глазами. Как мне показалось, это был один из самых приближённых друзей тренера, с Томом он вёл себя очень расслабленно и непринуждённо, а говорить они могли абсолютно на все темы…
Том, прочитав легенду, сказал:
— Нормально… нормально. Только нужно кое-что добавить…
— И что же? — спросил недоумевающим голосом тренер.
— Пускай сдаётся как подросток! Ну ты же сам знаешь… льготы, привилегии…
— Да посмотри на него… Какой он тебе подросток?!
Том посмотрел на меня, широко улыбаясь, затем повернулся к тренеру и сказал:
— А ты что, забыл, как мы пару недель назад тридцатипятилетнего Гиви, у которого все волосы седые, а сам размером с Кинг-Конга, сдали как шестнадцатилетнего, и ничего, сидит пока…
— Да, помню! Но… могут и не поверить, — призадумался тренер.
— Но проверить уж точно никак не смогут! — ухмыляясь, ответил Том.
— Что скажешь, Роби? — спросил тренер.
— Я думаю что вам видней, вы уже собаку на этом съели…
— Хорошо! На том и порешим… Будешь малолеткой, — уверенно заявил тренер.
Том посидел ещё немного, попил с нами чай с пирогом, который испекла супруга тренера, и ушёл. Закончили мы далеко после полуночи.
— Ну, как тебе?.. — спросил тренер, закуривая на кухне очередную сигарету, у которой он, как обычно, оборвал два сантиметра. «Это чтобы меньше курить», — утверждал он. Но курил при этом все равно очень много.
— Всё так и есть! Ни убавить, ни прибавить! Прям история моей жизни! — улыбаясь, подтвердил я.