— Не волнуйся, лапусик, ты же знаешь, кто из вас мне по-настоящему дорог! Ты и только ты! — она охватила мочку его уха губами и, слегка покусывая, поцеловала. — А бросить Льва еще не представилась возможность. Ты же знаешь, какой он чувствительный и порой сентиментальный! Ну, не могу же я — девушка образцовой порядочности, огорчить нашего милого львенка, замарав и свою репутацию, и твою — ведь ты для него никто иной, как верный и преданный друг! Но как бы там ни было, ты должен верить своей кошечке — рано или поздно я с ним расстанусь и буду только твоя! И Лев никогда не заподозрит тебя в предательстве!
— Мне кажется, что как минимум одна подходящая возможность бросить Льва и уличить его в измене, у тебя скоро появится.
— Что ты этим хочешь сказать? У Льва кто-то есть? — Сюзанна сохраняла самообладание, как истинная актриса, но ущемленное чувство собственности выдали опущенные уголки губ и мгновенно распахнувшиеся зеленые глаза, обрамленные густыми накладными ресницами.
— Только не говори, что ты ревнуешь!
— Нисколько! Но я ничего такого не замечала. Кто она?
— Я с ней еще не знаком, но думаю, что ей с тобой не сравниться. Прошлый раз я обхитрил Льва в покер, и мое желание стало на первый взгляд безобиднее, чем просить милостыню под церковью, когда тебя снимают на камеру, а потом видео гуляет по Интернету! — Алекс смеялся, вспоминая свои дурацкие шуточки надо Львом, когда он только вливался в их коллектив. — Лев познакомился с какой-то Настей в библиотеке. И если ему удастся ее охмурить, в чем я не сомневаюсь, то в субботу нас ждет вечер представлений.
— Ах ты, хитрый жук! А я ума не могла приложить, с чего это вдруг Лев притащил домой книжку из библиотеки! Так вот оно в чем дело! Стало быть, это не меня он намеревался шокировать своими познаниями в астрологии.
— Он и впрямь штудирует ту книжонку?
— Ты бы видел эту картину! Читает с умным лицом — ни дать, ни взять профессор!
— Не хочет отставать от девчонки. Ну что ж, посмотрим на этих голубков в субботу.
— Ох, и устрою я им незабываемый вечер!
— Предлагаю обмыть наш коварный план, моя непревзойденная богиня!
— Ты моя прелесть! С удовольствием!
Они выпили еще по бокалу и снова пустили в ход все свое обаяние, излив бурлящую страсть пятнами на белых простынях.
Перед уходом Алекс имел привычку допивать недопитое и доедать недоеденное. Сюзанна воспринимала это как жадность, но любовника никогда раньше не стыдила, ведь он все-таки немало тратил на оплату этих памятных праздничных вечеров, но на этот раз слегка пожурила его:
— Лапусик, оставь хоть виноград, а то лопнешь!
— Нет, я не уйду пока не доем до последней ягодки!
— Тогда заверни его в салфетку и дома доешь, потому что я устала и хочу поскорее лечь спать!
Алекс намек понял и недовольно перестал есть.
Они спустились на первый этаж, и когда створки лифта открылись, Алекс и Сюзанна стояли в обнимку лицом к лицу, смеялись и доедали виноград вдвоем.
Домой Алекс ее не провожал — таков был уговор — они простились на ступенях отеля и разбежались в разные стороны, но домой Алекс так и не вернулся.
Алекс жил неподалеку и предпочитал ходить пешком, на личном автомобиле ездил только в отдаленные уголки города или за его пределы. Когда Алекс переходил улицу, на него налетела черная «Шкода» с грязными номерными знаками. Она появилась из ниоткуда и перечеркнула все планы молодого человека. С несовместимыми с жизнью травмами Алекса доставили в городскую больницу, где он и испустил последний дух, прошептав перед смертью последнее «Сю-зан-на».
О ночном несчастном случае на утро говорили везде: на рынке, в банках, в магазинах, супермаркетах, и Анастасия тоже узнала о нем — от Карины. Ее мама работала медсестрой и рассказала дочери, что от парня пахло алкоголем, в его кармане был раздавленный виноград, и, судя по свежим царапинам на спине, он перед смертью был с девушкой, но самое важное для Анастасии заключалось в том, что Алекс и Лев были друзьями, как утверждала Карина. «Мир тесен» — повторяла она.
В том, что мир тесен, довелось с радостью убедиться и Прасковье Марковне.
В свои шестьдесят восемь лет она не утратила девичьей хрупкости, одевалась со вкусом и выгодно подчеркивала ровную осанку, придавая своему образу не меньше шарма и изящества, чем в молодости. Даже с лимитом денежных средств, когда приходилось выбирать из предложенной волонтерами гуманитарной помощи, а не из ассортимента модных магазинов, она умудрялась выглядеть элегантно, как подобает любой уважающей себя женщине.