Возле Загса приезда молодых поджидали многочисленные друзья и родственники: Николай Зольтеман с супругой, Владислав с невестой, двоюродная тетушка Зоя. Никто и подумать бы не мог, какой начнется скандал, но прежде Сюзанна показала себя во всей красе.
Она вышла из лимузина ослепительно красивая, расправила плечи и держала спинку ровно как балерина, шла медленно, сжимая обеими руками свадебный букет. Ее лицо, накрашенное профессиональным визажистом, обрамленное пышными заплетенными рыжими волосами, украшенными диадемой и фатой, излучало неподдельную радость. Она смотрела на собравшихся и представляла, как простой народ кланяется императрице, будто ожидая, что перед ней вот-вот кто-то упадет на колени, и этому примеру последуют остальные. Сюзанну распирало от чувства величия. В ее зеленых колдовских глазах можно было бы прочесть, что она выходит замуж по любви, но никто не знал, что именно любовь к богатству делает ее взгляд горящим, как огонь в ночи.
Посыпались поздравления. Лев и Сюзанна ожидали своей очереди скрепить узы браком, как к Загсу подъехал полицейский автомобиль. Втайне ото всех испуганная, Сюзанна застыла на месте, не зная, чего ожидать. «Только не портите мне свадьбу», — мысленно умоляла она, глядя, как тот же капитан, которого она уже видела у кинотеатра, направлялся прямиком к ней, ведя за собой двоих подчиненных.
Предвкушая свадебную церемонию с превеликим удовольствием, хоть она и должна была пройти с меньшим размахом, нежели хотелось бы, Сюзанна и вообразить не могла какую огласку приобретет ее свадьба, и что пятно позора со своей совести ей не смыть так же легко, как следы крови с вмятого бампера. Все пошло против ее воли.
Николай Зольтеман смерил ее взглядом, не скрывая недовольства, если не сказать презрения, на которое у него тогда еще не имелось более веских причин, чем антипатия, проявившаяся прошлым летом, но не ослабевшая ни на долю за год. От одного его взгляда Сюзанна словно потеряла дар речи, а все собравшиеся вокруг замельтешили у нее перед глазами, напоминая растревоженный муравейник.
Анастасия пользовалась бóльшим вниманием Зольтемана старшего, и вместе с Прасковьей Марковной чудеснейшим образом влияли на выражение его лица. Он, не скупясь на комплименты, хвалил платье Анастасии, та, мило улыбаясь и краснея, не выпускала руку Владислава. «Жалкие людишки!» — негодовала Сюзанна, зрительно не выражая ни малейшего недовольства.
Капитан полиции поднимался по ступеням, и с каждым его шагом, сердце Сюзанны барабанило все сильнее. У нее были все причины побледнеть от страха стать посмешищем, но косметика скрывала следы волнения.
Полина — одна из приглашенных Сюзанной подруг, задержалась, но не пропустила ничего интересного. Она обогнала полицейских и с романтической чуткостью, которая брала за душу, поздравляла молодых. Сюзанна прослезилась, и Лев ошибочно предположил, что ее растрогали ласковые восторженные взгляды подруги и незатейливые, но искренние пожелание, исходящие из самого сердца.
Вокруг собралось немало людей. Приглашенные на свадьбу Льва и Сюзанны десятки уважаемых в городе семейств: фотографы, владельцы магазинов, ресторанов, депутат городского совета, директор труболитейного завода, и все с женами, жены с мужьями или с любовниками. Будь у Сюзанны чистая совесть, она бы целиком и полностью посвятила себя фотосессии со всеми, с кем нужно поддерживать дружеские отношения, она же стояла, как столб вдоль дороги, и ждала, будто смертного приговора, первых слов капитана.
После извинений и рукопожатий, он попросил Сюзанну проследовать за ним, ничего не объясняя. Его строгий вид насторожил Сюзанну и поверг в шоковое состояние. Воображение рисовало мрачные картины: наручники, сирена, решетка, суд, камера и пожизненный срок. «О, Боже, что я наделала! Я не хочу просидеть всю жизнь в тюрьме!» — думала она, озираясь на своих гостей. Они перешептывались, и Сюзанна улавливала обрывки фраз: «Что здесь делает полиция?», «Куда они уводят ее?», «Полиция!». Николай Зольтеман тоже перешептывался со Львом: «И что бы это все значило?».