— А это мы сейчас выясним, — Лев не устоял на месте и торопливо спускался вниз, но его скорость сдерживала боль в пояснице, и он пропустил часть разговора с теми же извинениями, о которых он уже слышал.
— Мне легче было бы вас задержать при других обстоятельствах, — говорил капитан, — но только сегодня все части мозаики сложились воедино, и я вынужден помешать вашей свадьбе. Думаю, вы догадываетесь, что полиции удалось распутать клубок, совершенных вами правонарушений. Вам грозит срок за преднамеренное убийство Алекса Виланова. У нас есть показания администратора отеля — он опознал вас; на передней фаре черной «Шкоды» обнаружена кровь, и экспертиза подтвердила, что она принадлежит именно Виланову; также вы плохо отмыли и следы крови Льва Зольтемана; ну и самое главное, то, что вывело нас на ваш запутанный след, — он достал из кармана прозрачный пакетик с камнем размером в половинку рисового зернышка, — это камень выпал из ваших шикарных туфель, в которых вы были в день ДТП у кинотеатра. Мы нашли его в салоне «Шкоды».
— Нет! — запротестовала Сюзанна. У нее открылось второе дыхание, и возмущение превысило раскаяния. — Камень! Вы не можете обвинять меня во всех грехах, размахивая у меня перед носом каким-то камнем! Я что, одна хожу в туфлях с камнями Сваровски? Это ничего не значит! Этот камень мог выпасть из чего угодно! С чего вы взяли, что я имею хоть малейшее отношение к тем происшествиям, которые вы мне приписываете? Это неслыханно портить свадебный день столь гнусными обвинениями!
— Я бы не стал напрасно вас обвинять, и кроме этого камня у нас есть и ваши туфли. Я получил разрешение на обыск вашей квартиры… после того как главный менеджер торгового центра предоставил нам интересное видео…
— Вы рылись в моих вещах? Я из дому, а вы… проникли… да, как вы могли! Я буду жаловаться на вас прокурору! Я знать ничего не знаю, о черной «Шкоде»! Она не моя! Мало ли кто потерял камушек — и еще неизвестно где именно вы его нашли, — а вы уже рады стараться обвинять и портить людям праздник! А насчет торгового центра — да, я там была! Но ведь это не преступление!
— Я вынужден сопроводить вас в отделение, — сухо заявил капитан.
— Сюзанна… — Лев долго переваривал услышанное и, наконец, смог произнести хоть слово.
— Это недоразумение! — кричала Сюзанна. — Я не виновата! Зачем мне было убивать Алекса?! А калечить тебя?! Нет… — она убедительно смотрела в глаза Льва, в надежде, что он поверит ей и помешает полицейским увести ее, срывая свадьбу.
— Но ты ведь была с Алексом накануне несчастного случая… или убийства, — поправился Лев. — Вы оба предали меня! А я — идиот, продолжал с тобой спать…
— И что? Да, я встречалась с Алексом у тебя за спиной, но зачем мне было его убивать? Не говори глупости!
— Собственно говоря, я не хотел портить вам этот знаменательный день, и намеренно отвел вас, Сюзанна, чтобы объяснить ситуацию. Если вы все еще хотите скрепить узы браком и предстать перед судом с кольцом на безымянном пальце, то мы можем сопроводить вас для торжественной части во дворец бракосочетаний, но потом вы отправитесь прямиком в отделение, а не праздновать. Но это лишь в том случае, если Лев Зольтеман по-прежнему готов на вас жениться, и его не пугает тот факт, что именно вам он обязан долгими месяцами реабилитации после того, как вы безжалостно чуть не лишили его жизни.
— Любой адвокат докажет мою невиновность, — не успокаивалась Сюзанна, — обвинение сшито белыми нитками! Подумаешь, камень! Даже если на моих туфлях и не хватает камня — это не повод утверждать, что он выпал в салоне «Шкоды».
— Как бы там ни было, но свадьбы не будет, — с твердой решительностью в голосе произнес Лев. — Увозите ее, капитан, и пусть суд вынесет ей справедливый приговор.
— Как ты можешь, Лев, — Сюзанна упала перед ним на колени и со слезами на глазах припала к его руке, — я ведь люблю тебя, и у нас скоро родится ребенок. Ты должен верить мне! — Она целовала его руки, повторяя: «не давай им забрать меня — я не виновата».
Лев ей не верил. Боль, испытанная им на больничной койке, и осознание полной никчемности тогда, когда его кормили с ложечки перетертыми супами, когда Анастасия заботилась о нем так, как никогда не заботилась о нем Сюзанна, все это всплыло в его сознание как дохлая рыба на поверхности воды после рук нечестивых браконьеров.