— Я позабочусь о нашем ребенке — не волнуйся, но наша свадьба не состоится, — Лев был непреклонен.
Сюзанна встала:
— С тебя будут смеяться! Тыкать пальцем! Мы все организовали: пригласили гостей… Это ведь страшный позор…
— Особенно для тебя. Что скажут о тебе подружки? Какие новые скандальные фото облетят весь Интернет? Кого ждут серые стены и непривлекательная одежда? Это ты опозорилась, Сюзанна, а я выйду чистым из воды, пока твоя грязная репутация не испачкала мое имя.
— Будь ты проклят, Лев! — она начала колотить его кулаками по груди, а черные потеки слез и туши испортили безупречный макияж, как один единственный камушек — ее дальнейшую жизнь.
— Уводите ее, — приказал капитан, и Сюзанну в пышном свадебном платье посадили на заднее сидение грязного полицейского «Бобика».
Она не стала унижаться и продолжать умолять Льва сжалиться над ней, настаивая на своей невиновности. «Меня отпустят! — уверяла она себя, оптимистично веря, что из-за камня от туфель ее не посадят за убийство. — У меня есть друзья — они не оставят меня в беде», — размышляла она, не зная всего того, что говорили за ее спиной ею же приглашенные на свадьбу гости.
Развязав удушливый галстук, Лев поднял глаза наверх. Владислав с Анастасией уже спускались к нему.
— Поздравьте меня — я снова холостяк! И почему наша полиция так долго расследует дела — не пришлось бы выбросить кучу денег на ветер, а теперь еще и неизвестно как я буду смотреть в глаза отцу и всем остальным. Но одно я знаю точно — я был полным дураком, — он с натянутой улыбкой утонул в бирюзе обеспокоенных глаз Анастасии. — Сюзанна преподала мне хороший урок.
Анастасия опустила глаза, застыв в нерешительности: утешать Льва или держаться с ним отчужденно? Душевная доброта и наивность вопреки причиненным Львом страданиям сделали свое дело — милосердия и сострадания Анастасии не занимать, и она вгляделась в самые отдаленные уголки своей души, чтобы без колебаний протянуть Льву руку дружественной помощи и поддержки.
Между ними не должно быть вражды, обид и неясностей — Владислав женится на ней, и Лев будет для нее другом и братом. Да, он повел себя непорядочно по отношению к Анастасии, но разве его не наказала судьба и за бесстыдное совращение и овладение Анастасией вопреки ее нежеланию, и за то, что он играл ее чувствами и бросил как надоевшую игрушку? И даже за неосмотрительность в выборе спутницы жизни он наказан громким скандалом, и пройдет не один год, пока эта шумная история не уляжется на дно обсуждаемых городских страстей.
— Лучше поздно, чем никогда. По крайней мере, ты не успел на ней жениться, — с сожалением, придающим голосу еще больше нежности и сочувствия, Анастасия коснулась его локтя, но не решалась обнять и приласкать как обиженного школьника, новичка, над которым насмеялись жестокие бессердечные сверстники. — У тебя впереди целая жизнь — не раскисай.
— Это Сюзанна сбила меня, — тихо и отрешенно сказал Лев.
— Мы слышали, — Владислав, похлопывая брата по плечу, обнял его, — похоже, она еще хуже, чем казалась. Но все хорошо, что хорошо кончается. Ты жив, и это самое главное.
— Я не понимаю, что я сделал ей плохого, чем заслужил такое жестокое отношения. Что за безумные идеи вертелись в ее голове: чем мешал ей Алекс, а ты?
— Сюзанна все отрицала… — робко заметила Анастасия, — что если она и впрямь не виновата, и тот камень вовсе не из ее туфли?
— Когда я лежал в больнице, уже тогда следователь интересовался Сюзанной. Ее подозревали в убийстве Алекса, но не было никаких улик, а теперь появилась «Шкода» с недомытыми пятнами крови, и, как ни странно, любовь к шикарной дорогой обуви Сюзанну и погубила. Если бы не ее блестящие туфли, то я бы сейчас женился на убийце, на женщине с явными психологическими отклонениями.
— Да, сначала пыталась убить, а потом выйти замуж, — Владислав лишь покачал головой.
Подошел Николай Зольтеман и вопреки нахлынувшему беспокойству сдержанно заговорил о случившемся:
— Никогда не нравилась мне эта Сюзанна, — он оглянулся на приглашенных гостей, — в какое глупое положение она нас поставила: что же теперь делать?
— Объявить, что свадьбы не будет. Что же еще? — ответил Лев, не задумываясь. — Я возьму на себя эту заботу и лично извинюсь перед каждым. Неудобно как-то получилось. Минуту назад я думал сбежать отсюда, сгорая от стыда, но… благодаря вам всем, — он перевел дыхание, и в его холодных помутневших глазах блеснули слезы, — я нашел в себе силы. Что бы я без вас делал? Отец! — он обнял его, — я знаю, ты злишься, но не показываешь вида. Я заслуживаю любой критики с твоей стороны — ругай меня — я был настоящим балбесом!