Оставаясь наедине с собой, я всегда закрывалась щитом. И вообще, старалась лишний раз не показываться людям. Впервые я сняла щит в Сиднее, недалеко от знаменитого оперного театра. Это была проверка. Около недели после этого я курсировала по городу и окрестностям, прислушиваясь к своим инстинктам, но знакомого покалывания в лопатках не ощущала. Постепенно я увеличивала время пребывания вне щита, прекрасно понимая, что навсегда отказаться от него не получится. Шанс, что за мной могут наблюдать, оставался.
Прошел ещё год, прежде чем я позволила себе прожить на одном месте больше месяца. Ничего не случилось, но, тем не менее, я покинула уютную двухуровневую квартиру в Чикаго, отправив свои вещи федеральной почтой до востребования в небольшой городок в Висконсине. Затем был Мэн, Северная Дакота, Айова… Через семь лет после последнего посещения, я рискнула приблизиться к Вашингтону.
Городок Льюистон, на границе штата Айдахо. С документами на имя Розмари Гудвин меня с лёгкостью взяли смотрителем в муниципальную библиотеку. Мешковатая одежда, очки в роговой оправе, аккуратно убранные с лица волосы – незаметная серая мышка, которую никто и не вспомнит через пять минут после встречи. Я работала три дня в неделю, остальное время проводила вне города, развлекая себя охотой и путешествиями. Несколько раз я пересекала границу Вашингтона, но дальше чем на сотню миль на территорию штата не углублялась.
Так я прожила ещё полгода, когда, наконец, решила, что могу беспрепятственно поселиться в родных местах. Я понимала, что север штата закрыт навсегда, но, честно говоря, густонаселённый Сиэтл привлекал меня гораздо больше.
Всё было чудесно: мне удалось найти квартиру в нужном районе – таком, где никогда и никому нет ни до кого дела. У меня было новое имя и новая внешность. Я даже позволила себе завести подругу. Хотя, вряд ли маленькая темноволосая Эмили Клируотер, снимающая в доме напротив крошечную квартирку с одной спальней, знала об этом.
Часть 7
Soundtrack - Life for rent by Dido
Шел второй месяц моего пребывания в Сиэтле. Я с лёгкостью устроилась на работу: диплом бакалавра английского языка, никаких возражений по поводу ночных смен – и перед вами новая сотрудница библиотеки Вашингтонского университета. Я работала, предпочитая полутёмные подвалы архива залитым солнцем библиотечным залам. Как бы ни была авторизирована современная жизнь, некоторые вещи оставались неизменны: печатному слову до сих пор верили больше, чем напечатанному на экране, и до сих пор архивы предпочитали располагать в подвальных помещениях. Подсознание человеческое срабатывало верно: всё уходит в землю – люди, истории, имена.
В один из погожих сентябрьских дней, вынуждающих меня остаться дома, я стояла у окна, наблюдая за тем, что происходит на улице. Из круглосуточного супермаркета вышла невысокая темноволосая девушка, нагруженная двумя бумажными пакетами. Пакеты были настолько объёмными, что для сохранения равновесия при ходьбе девушка была вынуждена отклониться назад. Она двигалась осторожно, будто опасалась, что каждый сделанный ею шаг может оказаться последним. Тоненькие ножки, обтянутые светло-синими джинсами, казались настолько хрупкими, что вполне могли подломиться под весом её ноши.
Всё стало ещё комичнее, когда девушка начала подниматься по лестнице. За её плечами висела увесистая сумка, которую я частенько видела у студенток нашего университета. Наверняка она была под завязку заполнена книгами, потому что теперь девушка наклонялась вперёд, чтобы сумка не перевесила и не увлекла свою хозяйку вниз.
Чтобы достать из кармана ключи, она пыталась найти баланс, перекладывая пакеты из одной руки в другую и упорно не желая ставить их на грязное крыльцо. Это продолжалось минуты три. Внезапно один из пакетов лопнул и из него дождём посыпались апельсины и ярко-красные яблоки.
Девушка выглядела настолько трогательной в своей растерянности, наблюдая, как яркие шарики спрыгивают по ступенькам и катятся вниз по улице, что внутри меня всё сжалось. Вот сейчас она кинется собирать фрукты, и дай бог, чтобы кто-то ей помог. Но вместо этого она сделала нечто совершенно неожиданное: всплеснув руками и что-то эмоционально прокричав, девушка поддала ногой единственное оставшееся на крыльце яблоко. Я громко расхохоталась.
После всякий раз увидев, как она идёт по улице, я улыбалась. Чем-то эта молоденькая девушка напоминала меня прежнюю. Сложись всё по-другому, может, и я так же чертыхалась бы, роняя ключи от дома в лужу перед крыльцом. Может и я, так же скромно улыбаясь, пыталась отвязаться от навязчивых кавалеров, провожающих меня после свидания.
Они все хотели зайти к ней в дом. Я знала это. Я чувствовала их через улицу и оконное стекло, надёжно скрывающее меня от посторонних глаз. Чувствовала мальчишек, из которых фонтаном выплёскивались феромоны. Они излучали такую неуёмную сексуальную энергию, что порой казалось, будто секс им и вовсе не нужен – легонько проведи по щеке пальчиками, и он взорвётся. Неужели человеческие девушки этого не понимали? Это же так просто – соблазнять тех, кто больше всего на свете желал быть соблазнённым.
Было что-то притягательное в этой незнакомке. Она не пыталась выглядеть лучше, я никогда не видела на её лице косметику. Свои длинные чёрные волосы девушка всегда собирала в низкий хвост. Обычно она ходила в джинсах и толстовках, но даже в них выглядела очень женственно, двигаясь со столь необычной для юного возраста грацией. Казалось, она сама с трудом принимала, что кому-то может нравиться. Да и ухлёстывающие за ней мальчишки вряд ли понимали, что привлекает их в этой маленькой, угловатой девочке с глазами оленёнка из старого диснеевского мультика.
Я могла бы ответить, но кто меня об этом спрашивал? Поэтому лишь молча наблюдала за ней со стороны, наслаждаясь её юностью, искренностью, безыскусностью – её «настоящностью».
Но через несколько недель случилось нечто неожиданное.
Был вечер пятницы. Я расставляла по полкам документы, востребованные сегодня в течение дня, когда почувствовала запах. Нет, он вовсе не привлёк меня, скорее, наоборот, оттолкнул: деревья, земля, мокрая трава и пожухлая листва – всё это пробивалось сквозь химические ароматы дешевого геля для душа и фруктового шампуня. Запах природы – он настолько сильно отображал мою сущность, будто кто-то специально захотел напомнить мне – да и не только мне, - кто я есть на самом деле.
Даже укрытая щитом, я с опаской выглянула из-за книжного стеллажа. В противоположном конце прохода стояла девушка. Она увлечённо листала книгу, но когда я вышла из-за угла, желая подойти к ней поближе, моментально вскинула голову.