Когда профессор, побеседовав со всеми, с опаской добралась до их столика и увидела в чашке Гарри Грима, многие дети приподнялись с мест, а Гарри сквозь зубы прошипел:
— Ну, если сбежал… Ох, накручу я псине хвост!
— Что вы говорите? — ужаснулась Трелони. — Как вы можете! Это… это ужасное создание, привидение, предвестник смерти. По поверью, каждый, кто увидит Грима, на следующий день умрет! — ее голос сорвался, а Браун и Патил громко ахнули.
— Эх, профессор… я просто думаю, что знаю, кто скрывается за этим… Гримом, вы говорите? Одна жутко вредная и дурная морда… Вы не представляете, сколько с ним хлопот!
— Хлопот?.. С Гримом? — Трелони была почти на грани обморока и поспешила отпустить класс, пока Гарри Поттер не выдал еще что-нибудь. Что-то совершенно ужасное!
Мерлин и Моргана, хоть бы он больше не пришел… Рядом с ним, кажется, славная такая девочка сидела и ни во что не верила, может, она как-то сможет повлиять?
Гермиона же после того, как они спустились, продолжала сожалеть о потерянном времени.
— Полтора часа! За это время можно было бы…
— Один раз обежать вокруг замка.
— Зачем? — ошарашенные глаза смотрели на Гарри.
— А зачем говорить о том, что уже прошло и никак не изменишь?
— Когда ты стал таким умным, Гарри? — озадаченно поинтересовался Рон, поджидавший их у перехода к лестнице.
— Так я же все рассказал! — Поттер вылупил честные глаза. — Неужели ты думаешь, что проторчав половину лета в лаборатории у Снейпа, можно остаться дурачком?
— Не могу понять, за что тебя директор так наказал…
— Что непонятного, Рон? Как я учился, хорошо, что ли? А ведь мама была отличницей! Да и отец не получал низких оценок почти никогда.
— Это… это тебе Снейп рассказал?
— Ну да. Они учились в одно время.
— Гарри, прости, прерву. Ты думаешь все-таки продолжать ходить на Прорицание? Мне кажется, сегодня было достаточно…
— Пока еще толком ничего не понятно. Но если выяснится, что собакен действительно сбежал, то я, пожалуй, запишусь!
— Кто сбежал?
— Да пес у Дадли… такой олух и вот реально на этого Грима похож, который в чашке был.
— У магглов? Грим?
— Да какой Грим! Просто английский бульдог.
На уроке трансфигурации профессор МакГонагалл изящно прошлась по поводу Прорицаний как таковых, а Гарри схлопотал замечание, но подхватил:
— Самое главное, это может быть довольно опасно для здоровья. Особенно когда пифий окуривают специальным дымом. Вы ведь в курсе, что такое наркотики? А еще они жуют всякую дрянь, тоже не то чтобы полезную. А потом детей иметь не могут. Нет, это несчастные самоотверженные женщины, жертвующие своим здоровьем, чтобы попытаться узнать чье-то будущее, — философски резюмировал он, вгоняя профессора трансфигурации (и не только ее) в легкий столбняк.
— Нам же не надо будет это нюхать, правда, профессор? — озабоченно спросила Гермиона.
— И в чай ничего добавлять не будут? — испугалась Браун.
— И жевать не надо будет?
— Вы что-то почувствовали в чае? — нахмурилась МакГонагалл.
— Нет-нет! Но вот пахло в классе сильно. Очень странный был запах, у меня голова даже до сих пор немного побаливает.
— У меня тоже!
— А у меня как будто ватная.
Профессор четко ощутила, что инициатива потеряна и она не управляет уроком… Но то, о чем спрашивали дети, было, кажется, действительно важно. Она передаст Дамблдору, пусть он проверит…
— В классах же должен быть определенный режим проветривания? — попыталась узнать Гермиона. — Его все должны соблюдать, разве нет? Во всех школах есть нормативы…
— Режим чего? Зачем? — удивилась МакГонагалл.
— Странно… — пробормотал себе под нос Гарри. — Она ведь уже сколько там лет декан?..
— Чтобы воздух был свежий и мы лучше соображали, — пояснила Гермиона.
— Для этого вы можете взять заклинание в стандартной книге бытовых чар в библиотеке.
— Почему оно тогда не входит в школьную программу?
— Спросите у профессора Флитвика. Все, прекратили, начинаем работу!
Во время обеда третьекурсники Гриффиндора устроили засаду на профессора Чар прямо в Большом Зале. И отпустили покушать, только когда Гермиона кивнула, давая всем знать, что поняла и все запомнила.
— Мы же можем подойти на консультацию, если что? — спросил Гарри.
— Конечно, — улыбнулся полугоблин. — Официальное время моих консультаций — с пяти до шести вечера по средам.
— А если что-то очень важное?
— Подойдите заранее на урок или задержитесь после.
— Спасибо, профессор.
А за столом Слизерина в это время за ними наблюдали.
— Что это с грифами? Они решили начать учиться, что ли? — ухмыльнулся Нотт.
— Да ладно, там одна Грейнджер учится… Больше факультет не потянет.
— Ты посмотри, какая толпа возле Флитвика…
— Блейз, я знаю, у тебя есть «Слухач», доставай!
Забини пошарил в карманах мантии, приложил к уху артефакт и прислушался. А потом удивленно прошептал:
— Это правда. Что им понадобилось, интересно? Малфой, может спросишь?
— Я?
— Почему нет, Грейнджер тебе должна, так?
Гермиона, памятуя о том, каких именно животных любит их самый большой друг, сгребала в пакет, трансфигурированный Гарри, как обычно, из носового платка, все мясные остатки, что оказались на столе недалеко от них.
— Мало ли что, — шепнула она другу.
Тот понятливо кивнул и сделал еще один пакет. Для пирожков.
— После урока точно захочется перекусить.
По пути к хижине лесника Малфой выяснил много интересного. И ничуть не пожалел, что согласился подойти к грифам. Ему во всех красках расписали урок Прорицания начиная с веревочной лестницы, пуфиков, сладостей, чая, особо отметили, что там чем-то странным воняет («ладно, сильно пахнет, но потом подозрительно болит голова, учти!»), и как всех пытаются испугать пророчествами. Вообще не собиравшийся заниматься этим дурацким предметом Драко даже решил сходить разок, посмотреть…
Рон, открывший рот, чтобы привычно вызвериться на Малфоя, как только тот подошел, получил в него от лучших друзей много приятного: полкуска ростбифа и целый пирожок. Пока он прожевывал это богатство, Гарри уже вовсю развернулся с рассказом, и окружающим быстро стало все равно, какого цвета галстук у соседа. Да еще Гермиона добавляла свои довольно ехидные комментарии.
«Как будто это она у Снейпа летом училась», — подумал Рон, но сам себе не поверил.
А Поттер так рассказывал про наркотический транс и его опасность, что слизеринцы решили, что гораздо проще не ждать, пока Малфой им все перескажет, а послушать самим. В результате Хагриду пришлось долго протирать глаза: враждующие факультеты перемешались и шли почему-то единой гурьбой, к кому-то внимательно прислушиваясь… Ба, да это же Гарри!
Бывший лесник, ныне профессор, хоть и не закончивший школу, удивился так, что даже о собственном волнении забыл. И начал рассказывать хотя бы для того, чтобы привлечь внимание Гарри. Тот, конечно, сразу начал задавать вопросы, один за другим! Да какие хорошие!
Откуда взялись гиппогрифы, рожают они детенышей или яйца высиживают, держатся парами или стаей… Хагрид все это, конечно, знал, но связно подать всю информацию целиком был не в состоянии. Зато вот так, отвечая на отдельные вопросы — с большой радостью!
… Где живут, есть ли у них укрытия…
… Линяют ли, и если да, то как часто…
… Используются ли их перья в зельеварении…
…Чем питаются, и сколько надо пищи, чтобы прокормить хотя бы одного…
— Ого… Дорогущее удовольствие, — присвистнул Рон Уизли, когда Хагрид ответил на последний вопрос.
— У нас в конюшнях десяток таких, — не замедлил похвастаться Малфой.
Уизли получил еще один пирожок.
— Значит, ты сегодня покажешь класс, да, Драко? — прощебетала Паркинсон, поглаживая парня по руке.