— Думаю, что можно. Но это довольно дорого обходится.
Он тянул слова еще сильнее обычного, волосы у него разметались во все стороны.
Они вышли на пляж. Имоджин чувствовала под ступнями прохладный песок. Где-то по пути она потеряла свои туфли.
— «Когда является любовь, кипит твоя отвага вновь», — пропел Ларри. — «Хочу воткнуть мой орган в Морган». Этого же хотят тут многие любители. Я видел нескольких гостей в белых смокингах, которые тебя разыскивали.
— Там только один такой был, — сказала Имоджин. — У тебя, должно быть, в глазах четверится.
И они снова громко расхохотались. Пьяному любая глупость кажется смешной.
Весь берег, отдаленные огни Пор-ле-Пена, маяк — все окрасилось в розовое. Накатывающиеся на песок волны шипели, как белые змеи. Луна, похожая на половину грейпфрута, лежала на спине в темном небе — собираясь уступить, вроде меня, — подумала Имоджин. Она, как космонавт, почувствовала невесомость.
Ларри подобрал какой-то прутик и попробовал что-то написать, но песок был слишком сухой.
— Скажи, чтоб море подошло ближе, — сказал он.
Взявшись за руки, они с воплями побежали к воде, и там Ларри огромными буквами написал на мокром песке «Ларри любит Имоджин». Потом он ее поцеловал, и она почувствовала, как теплая вода омывает ее ступни.
— Я прочту тебе такую лекцию, что у тебя будет настоящий прорыв по части опыта, моя тепленькая малышка, — шептал он ей на ухо.
— Ты понимаешь, что я ни с кем ни разу не была в постели?
— Я тебе уже говорил, что очень верю в первые разы, — сказал Ларри, осторожно стягивая с нее джемпер. — Может быть, сначала искупаемся? Перед сексом всегда должно быть омовение.
Кажется, я не такая уж толстая, почему не искупаться голой, подумала Имоджин, снимая с себя брюки и трусики и бросая их на песок. Кинувшись с веселым визгом в волны и восторженно загребая, она почувствовала, что в воде почти так же тепло, как на воздухе.
— Божественно! — крикнула она Ларри. Тот сразу же пустился за ней вдогонку и вскоре обвил руками ее талию.
— Ты прекрасна, — сказал он, любуясь ею, — ты похожа на Венеру, выходящую из волн.
— Боти-Чили, — хихикнула Имоджин. — Хотя вода тут, наверное, теплее, чем в Чили.
— Увертюра закончена, — сказал Ларри, — переходим к первому акту.
Когда он целовал ее в соленые губы, Имоджин была рада, что он ее поддерживает. Она не была уверена, что сама устояла бы теперь на ногах, потому что чувствовала себя по-настоящему пьяной. Она спросила у Ларри, есть ли смысл в такой прорывной лекции, если потом она не сможет вспомнить лучшие ее моменты.
Ларри засмеялся и сказал, что лучший момент — это теперь, когда она прильнула к его груди, что он этого ни в коем случае не забудет. И стал целовать ее взасос.
Издалека все еще доносились звуки пирушки и визги в бассейне. Потом какие-то голоса послышались ближе. Звучали они сердито. Ларри перестал ее целовать и смотрел куда-то поверх ее плеча.
После долгого молчания он проговорил.
— Черт, этого не может быть!
Потом она услышала слишком хорошо ей знакомый голос:
— Бога ради, Гилмор!
Имоджин уткнулась лицом в шею Ларри, потом медленно повернулась. Всего в нескольких ярдах от них на песке стояли мужчина и женщина. Лица обоих были в тени, но она разглядела коротко стриженые светлые волосы женщины. Та была очень стройная. А роста и сложения мужчины не узнать было нельзя.
Ларри нервно глотнул и тихо сказал:
— Привет, Матт.
— О, Боже, — произнесла Имоджин, — Лучше мне изобразить Венеру, входящую в волны, — и с отчаянным смехом она нырнула в воду.
— Какого дьявола? Чем это ты здесь занимаешься, Гилмор? — ледяным тоном спросил Матт.
— Ты мне сказал, чтоб я не спускал с нее глаз, — парировал Ларри.
— Он и не спускал, — подтвердила Имоджин, держа над водой одну голову. — Почти все время оба глаза да еще обе руки. Он был так мил. Мы так хорошо провели время. «Когда является любовь, кипит твоя отвага вновь!..»
— Господи, — изумился Матт. — Что ты с ней сделал?
Ларри был уже на берегу и тщетно пытался натянуть на себя розовые брюки Имоджин, которые отказывались подниматься выше колен.
— Имоджин, дорогая, познакомься с Бэмби, — сказал он.
— Бэмби? — пискнула Имоджин, глядя на спутницу Матта. — Бог ты мой! Как поживаете? Я так много о вас слышала.
— Любопытно, — желчно сказала Бэмби. — Я про вас не слышала ровным счетом ничего.
Матт поднял брюки Гилмора и бросил их ему.
— Я знаю, что ты весь вечер пытался забраться в брюки Имоджин. Теперь для разнообразия попробуй влезть в свои.
— Ужасно приятная вечеринка, — сказала Имоджин, брызгая на них водой.
— Немедленно выходи и одевайся. Я отвезу тебя, — сказал Матт.
Казалось, не прошло и минуты, как она уже сидела в намокшей одежде рядом с Маттом, который гнал свой «мерседес» от дома Клодин. Где-то позади слышался завывающий, как сирена, голос Ивонн.
— Не хочу домой. Хочу еще шампанского, — с раздражением говорила Имоджин.
— Тебе вполне хватит и этого.
Она уронила голову на спинку сиденья.
— А тебе бы только испортить удовольствие другим, — невнятно пробурчала она. — Это были лучшие часы в моей жизни. Каждый хотел меня увести. Героическая Морган, бесстрашная спасительница! Звезды сцены и экрана сражались за мою благосклонность. Я курила «травку» и пила в свое удовольствие и набрала целый вагон опыта. Я уже собиралась завязать свой первый роман с женатым мужчиной, когда ты так неосмотрительно появился вместе с Бэмби и вставил нам палки в колеса.