Октавиан, однажды отважившись идти по стопам своего «божественного» приемного отца, был полон решимости избежать его трагической участи. Устроив грандиозное кровопускание действительной и мнимой оппозиции из числа римских аристократов, он после окончания периода «большого террора» (43–40 гг. до н. э.) также уделял самое серьезное внимание проблемам собственной безопасности и пресекал любые проявления недовольства, прибегая, в зависимости от обстоятельств, к тактике то кнута, то пряника. В результате ни его личным недругам, ни идейным наследникам убийц Цезаря так и не удалось добиться повторения мартовских ид 44 г. до н. э.
Личности и режиму Августа посвящено огромное количество исследований. Любопытное исключение среди высокоразвитых в научном отношении стран представляет собой только наша Россия: если не считать ряда статей, за последнее столетие вышли всего три работы, посвященные первому римскому принцепсу.[3]
Настоящая книга ограничивается рассмотрением только военно-политической стороны принципата Августа. Она не относится к жанру научно-популярной литературы и оставляет в стороне собранные античными авторами анекдоты об Августе, которых о нем, как и о любой крупной личности, ходило немало. Если говорить о биографическом аспекте работы, то она в лучшем случае добавляет несколько штрихов к политическому портрету Августа. Цель данного исследования в другом: обратить внимание на малоизученные стороны деятельности основателя Римской империи, дать анализ не только его успехов, но и неудач, показать необоснованность некоторых утвердившихся в науке стереотипов.
Глава 1
Военная организация
Победа Октавиана при Акции сделала его хозяином всех вооруженных сил Римского государства — остатки военной системы Антония рассыпались в считанные месяцы, поэтому завоевание Египта в 30 г. до н. э. было почти бескровным. Принято считать; что в результате «молодой Цезарь» оказался во главе чудовищно огромной армии, размеры которой исследователи определяют по-разному — от 50 до 70 легионов.[4] Если это и соответствует действительности, то командовал Октавиан этим милитаристским монстром очень недолго: роспуск армии начался сразу же по завершении Актийской кампании, когда Антоний и Клеопатра были еще живы, а их намерения неизвестны. Но Октавиан справедливо считал их уже политическими мертвецами и на заключительном этапе войны обошелся необходимым минимумом сил.
Демобилизация воинов, весьма масштабное мероприятие, прошла относительно гладко и быстро, хотя зимой 31/30 гг. до н. э. положение дел потребовало личной встречи Октавиана с подлежавшими отставке войсками. Наибольших хлопот и материальных затрат требовали легионеры — с ветеранами флота и вспомогательных войск достаточно было расплатиться предоставлением им римского гражданства, а также ряда льгот и привилегий.
Успешному решению проблемы обеспечения отставных легионеров способствовали два важных обстоятельства: во-первых, за годы гражданских войн был создан четко функционировавший механизм наделения ветеранов землей, который позволял справиться с задачей в очень короткий срок, [5] во-вторых, в руки Октавиана попали сокровища Птолемеев, заботливо сбереженные Клеопатрой.
Однако перед торжествующим победителем встал целый комплекс вопросов, связанных с армией и, следовательно, с его политическим будущим. Разумеется, он не мог позволить себе вернуться к традиционной республиканской практике набора военнообязанных граждан для очередной военной кампании и их роспуска по ее окончании — это было бы политическим самоубийством; армия привела Октавиана к, власти, и только армия могла обеспечить за ним эту власть на будущее. В принципе решение было принято сразу — уже в 29 г. до н. э. Октавиан принимает императорский титул в качестве личного имени (Dio Cass. LII. 41. 3–4), примерно тогда же началось конституирование регулярной армии.[6] Серия военных реформ Августа, растянувшихся почти на все его долгое правление, не была его личным изобретением. В сущности, резкой грани между армией Республики и вооруженными силами Империи не было — военная организация раннего принципата в главных своих чертах фактически сложилась уже в период второго триумвирата.[7]
Костяком всей военной системы новорожденной Империи были, разумеется, легионы. Наиболее обоснованным представляется мнение, согласно которому Октавиан, исходя из точных стратегических расчетов, оставил в строю 28 легионов.[8] По политическим причинам предпочтение отдавалось тем соединениям, которые служили под знаменами Юлия Цезаря.[9] Таким образом Октавиан стремился показать, что именно он является подлинным политическим наследником «божественного Юлия». Принцип неуклонно выдерживался и в том случае, когда бывшие легионы Цезаря оказывались под началом врагов и соперников Октавиана.[10] Логическим продолжением этой политической линии было наделение землей после завершения гражданских войн всех без исключения отставных легионеров, в том числе бывших сторонников Брута и Кассия, Лепида и Антония.[11]
3
Машкин Д. А. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность. М.; Л., 1949;
Шифман И. Ш. Цезарь Август. Л., 1990;
Межерицкий Я. Ю. «Республиканская монархия»: метаморфозы идеологии и политики императора Августа. Москва; Калуга, 1994.
4
Ср.:
Кулаковский Ю. Римское государство и его армия в их взаимоотношении и историческом развитии. СПб., 1909. С. 13;
Grant М. The Ату of the Caesars. L., 1974. Р. 36;
Luttwak Е. N. The Grand Strategy of the Roman Empire from the first century А. D. to the third. Ваltimore; L., 1976. Р. 17;
Paraine Ch. Octave-Auguste. La naissance d’un pouvoir personnel. Р., 1978. Р. 148.
5
См.: Hinrichs F. Т. Das legele Landversprechen in Bellurn Civile // Historia, 1969. Bd. 18. Н. 5. S. 521–544.
6
Аргументы в пользу регулярной армии, набираемой из добровольцев и находящейся на полном государственном обеспечении, излагает Дион Кассий устами Мецената (LII, 27).
7
По словам Паркера, «в известном смысле в военной организации Августа нет ничего нового: профессиональная армия была предпочтена гражданской милиции, сохранялись, насколько это было возможно, легионы, отобранные из армий триумвиров, осталась неизменной структура легиона» (Parker Н. М. D. The Rоmаn Lеgiопs. N. Y., 1958. Р. 76). Р. Смит отметил, что Август оформил постоянную армию de jure, тогда как до него она существовала de facto (Smith R. Е. Service in the Роst-Маriаn Roman Ату. Manchester, 1958. Р. 72). И. Хан выяснил, что в годы второго триумвирата отчетливо прослеживается тенденция «по возможности сохранять постоянство военной организации», т. е. не набирать новые легионы и не распускать существующие (Hahn 1. Die Legionsorganisation des zweiten Triumvirats // AAnt. 1969. Vol. 17. Fasc. 1–2. S. 220).
8
Parker Н. М. D. Ор. сit. Р. 78–90;
Luttwak Е. N. Ор. cit. Р. 17. Ср., однако: Ферреро Г. Величие и падение Рима. IV. Республика Августа. М., 1920. С. 15;
Webster G. The Roman Imperial Ату of the first and second centuries А. D. L., 1969. Р. 113.
9
См.: Keppie L. The making of the Roman ату. From Republic to Empire. Totowa (N. J.), 1984. Р. 132 Н., 142 f.
10
Минимум шесть легионов регулярной армии Августа были взяты им из войск Лепида и Антония (Hardy Е. О. Augustus and his legionaries // CQ. 1920. Vol. 14. Р. 188. СУ: Jones А. Н. М. Augustus. L., 1970. Р. 110 f.). Странно, что такой крупный ученый, как Гардтхаузен, счел возможным полагать, что предпочтение, которое Август отдавал легионам Цезаря, «противоречило его трезвому практицизму» и объяснялось «любовью к историческим воспоминаниям» (Gardthausen V. Augustus und seine Zeit. Leipzig, 1896. Тl.1. Bd. 2. S. 629 f.).
11
Dio Cass. LI. 3. 1;
Hygin. De lim. const. // SRF. Bd. 1. S. 177.
В Италии земельные наделы получили ветераны самого Октавиана, земля для этого была частью куплена, частью экспроприирована у клиентов Антония из италийских муниципиев, которых отослали в заморские колонии. Бывшие воины Антония, видимо, получили землю позднее и вне Италии.
См.: Hardy Е. О. Ор. сit. Р. 190 f.;
Brunt Р. А. Italian Manpower 225 В. С. — А. D. 14. Oxf., 1971. Р. 332 f.
По мнению Г. Айгнера, именно обеспечение всех солдат землей позволило Октавиану остановить «так называемую римскую революцию», так как прежде солдаты побежденной стороны становились мародерами и бандитами, готовыми за деньги служить кому угодно (Aigner Н. Die Soldaten als Machtfaktor in der ausgehenden Romishеn Republik. Innsbruck, 1974. S. 128 f.).