И, конечно же, я давал деньги. Обширнейшее финансирование, в том числе на закупку требуемого оборудования для печатного, визуального и устного слова во всех их проявлениях.
В общем, мы готовились. Крепко готовились. Так, подготовке информационно-пропагандистского сопровождения местного варианта «Декрета о земле» было посвящено не одно совещание и не один месяц, скрытой от лишних глаз и ушей, работы. И не только в сфере пропаганды. И не только Сувориным.
Была проведена очень большая работа с по подбору и отсеву кадров, по выдвижению вперед нужных людей, идей и потребностей исторического момента. И, как я любил в прежней жизни, в этот раз нам вновь удалось дать собравшимся на всякие там дебаты, Съезды и прочие Поместные Соборы, провести очень горячие дискуссии (вплоть до физического насилия, переходящего в откровенный мордобой) и фактически подвести их к подготовленному нами заранее решению, которое было принято ими, как компромиссное, единственно возможное и выстраданное лично каждым из них.
Да, не спорю, это обычное дело. В опытных руках аппаратчика. А как иначе может быть? У кого это как-то иначе устроено, тот идет, солнцем палимый к лесу гонимый, подальше от ключевых позиций. Вовсе нехитрое дело заставить кого-то принять навязанное силой решение, но ведь это ошибка. Это ОНИ должны САМИ принять нужное именно ТЕБЕ решение. САМИ. И горячо уговаривать тебя согласиться с ИХ решением, давая согласие идти со своей стороны на уступки и компромиссы, лишь бы ТЫ согласился. И быть чрезвычайно довольными тем, что ОНИ УГОВОРИЛИ ТЕБЯ. Как это и было с моим согласием на учреждение Конституции в обмен на самороспуск парламента и фактический возврат к неограниченной самодержавной власти, пусть и на короткий период «войны и чрезвычайной ситуации».
В этом суть Большой Игры. Иного и быть не может.
Но, ведь, не просто так Кутепов обзавелся приставкой «граф» перед своей фамилией, верно ведь? Равно, как и премьер-министр Маниковский, да и сам Суворин. Тем более что общественное мнение (и мнение самих делегатов) мы начали готовить сильно заранее, формируя не только повестку дня, и обозначая единственно возможные варианты решения.
Десятки и сотни репортажей о всякого рода собраниях, на которых выдвигались делегаты в Москву, освещались обсуждения и прочие наказы. И что ж тут поделать, если некоторые наказы были в нашей прессе чуть более наказистыми чем другие? Что поделать, если мнение начали формировать в низах еще до всяких там собраний? А делегаты выбирались стихийно лишь с точки зрения неискушенного наблюдателя? И что в Москве каждый из них не был предоставлен самому себе, а был взят во вдумчивый, хоть и ненавязчивый оборот? Фронтовое Братство, Корпус Служения и Министерство информации ведь не просто так создавались на этом свете!
— Благодарю вас, Борис Алексеевич.
Граф Суворин склонил голову и, увидев мое дозволение, сел на место.
— Что у нас с настроениями и общественным порядком?
Министр внутренних дел Анциферов поднялся для доклада.
— Ваше Императорское Величество! На улицах столиц и крупных городов сохраняется порядок и проявлений массового недовольства не отмечено. По имеющимся у Департамента полиции сведениям, общественные настроения можно охарактеризовать, как достаточно возбужденные, хотя имеются лишь несколько случаев открытого осуждения отдельных положений «Манифеста о земле». По отдельным случаям приняты меры, остальные пока находятся под нашим наблюдением. В деревне большей частью царит ликование, хотя отмечены несколько случаев попыток начать передел земли явочным порядком. Законность восстановлена, но подразделения Внутренней Стражи могут понадобиться при увеличении числа подобных поползновений.
Хмурюсь.
— Такие случаи, Николай Николаевич, нужно незамедлительно и со всей решительностью пресекать! Мы не можем допустить стихийного передела земли. Если ситуация выйдет из-под контроля, то без применения силы будет обойтись совершенно невозможно, а это, как вы сами понимаете, может привести к тому, что Россия полыхнет изнутри, а солдаты побегут с фронта, спеша принять участие в переделе.
Обращаюсь к Суворину:
— Борис Алексеевич, нужно усилить разъяснительную работу в деревне. Направьте ваших агитаторов из Корпуса Служения в проблемные районы и давайте свои предложения, по исправлению ситуации.