В феврале император из Кельна отлучился в Саксонию, затем снова вернулся в Кельн, чтобы разобраться с наследником архиепископского престола. Его оппоненты в Кельне не отважились выставить собственного кандидата. Едва император успел урегулировать, к своему удовлетворению, проблемы в Кельне, как 21 апреля в Льеже умер епископ Вольбодо. Его преемником император решил назначить, не обращая внимания на положение и происхождение, Дюранда, простого слугу соборного пастора Льежа, Годешалка. Дюранд происходил из семьи крепостных, но благодаря способностям и прилежанию выделялся в общей массе священнослужителей. Он работал учителем в Бамберге, и иногда его приглашали ко двору. Генрих II, таким образом, был знаком с Дюрандом, а мы уже неоднократно подчеркивали здесь – успешная карьера тогда могла быть сделана только при условии службы какое-то время при дворе императора.
В конце июля 1021 года император объявил на одном из заседаний хофтага в Нимвегене о намерении отправиться в поход против греков в Южную Италию. В связи с этим он объявил призыв воинов всех лотарингских князей в Аугсбург в ноябре текущего года.
Но прежде чем отправиться в поход в Италию, монарх еще раз наведался в Саксонию. В Гандерсгейме его настигла весть о смерти архиепископа Майнца – Эрканбальда. Последний скончался 17 августа 1021 года. На важнейший епископский престол империи Генрих определил способного и талантливого человека из знатного баварского рода – Арибо, основавшего монастырь Гесс. Арибо следовало, прежде чем он вступил бы в архиепископство, рукоположить сан священника, что и исполнил епископ Хильдесгейма, Бернвард. А 1 октября 1021 года Арибо был возведен на свой пост в Майнце епископом Шлезвига, Экгардом.
В начале сентября император прибываете Вербен на Эльбе. Сюда же герцог Бернхард II Саксонский пригласил на ландтаг князей эльбских славян. Речь шла прежде всего о возвращении нескольких владений, отнятых славянами у епископства Ольденбург. Однако решения, принятые Генрихом II, недолго имели силу, ведь как только монарх отправился в Италию, чтобы урегулировать там проблемы, касавшиеся немцев, и поддержать папу и князя Мело Барийского в борьбе против Византии, славяне снова почувствовали себя вольготно и забыли об императорских указаниях.
А император направился в Мерзебург через Хальберштадт и Кведлинбург. Там 1 октября 1021 года он принял участие в освящении нового собора. Еще раз пришлось созывать хофтаг в Альштедте, где монарх вел переговоры с саксонским дворянством. Было решено, что саксонцы не примут участия в предстоящем итальянском походе, а останутся для защиты восточных рубежей империи.
12 ноября 1021 года император прибыл в Аугсбург, место сбора войска для похода в Италию.
Глава 14
Приверженность Генриха II христианскому учению, близость к церкви в целом и к представителям церкви уже неоднократно отмечались. Впрочем, религиозность и связь императора с делами церкви были так глубоки и многосторонни, как ни у одного из монархов эпохи Средневековья, – значит, следует посвятить этому отдельную главу нашей книги. Политика императора в отношении церкви долгое время не рассматривалась в исторических исследованиях в соотношении с проделанной им за период правления работой. Генрих II считался слабым и зависимым от церкви и даже награждался прозвищами «Безвольный» и «Угодник», пригодными только для искажения его личности и политических действий в истории.
Первые уроки и познания в области христианского учения Генрих II получил от друга своей бабушки Юдифи, епископа Абрахама Фрейзингского. Затем он продолжил образование в соборной школе Хильдесгейма: Генриха предполагалось сделать священнослужителем. Его интерес к архитектуре в более позднее время, стремление освоить иллюстрирование книг, участие в духовной жизни своего времени, знание латинского языка и христианских канонов уходят корнями именно в период обучения в Хильдесгейме. Прадед Генриха II, король Генрих I, был, наоборот, безграмотный, а Оттон I Великий лишь в тридцать лет начал учиться читать и писать.
Даже после возвращения в Регенсбург Генрих не прекратил обучения. Изменилось лишь то, что он не сосредоточивался только на чисто религиозных дисциплинах. Несомненно, Генрих и сам желал выбрать для себя стезю священника. Стоит ли удивляться, что Генриха II уже как императора причисляли к конвентам многих монастырей, таких, например, как монастырь Клюни, и считали каноником соборных капителей Магдебурга, Бамберга и Страсбурга. Генрих II, будучи герцогом, королем, императором, ощущал себя служителем церкви, активным членом церковного сообщества, именно так понимая свою верховную (мирскую) позицию. Если сравнивать его с Оттоном I Великим по отношению к церкви и понимания ее значения, то Генрих II представляется покровителем служителей веры. Только ему удалось провести обновление монастырей и их чистку. При Генрихе II явная граница между церковью и государством перестала существовать. Церковь и государство в представлении императора должны были составлять единое целое.
Сразу после его прихода на герцогство в Баварии Генрих провел реформу монастырей по образцу реформированного монастыря Горце в Лотарингии, находившегося под влиянием Клюни. При этом Генрих заручился поддержкой друга, аббата Годехарда, ставшего правителю в вопросах реформирования главным советником и помощником. Годехард относился к приверженцам духовного учения, развившегося в монастыре Горце. В 1001 году Генрих, тогда еще герцог Генрих IV Баварский, назначил Годехарда аббатом монастыря Нидеральтейх. Одновременно герцог вывел монастырь из подчинения епископства Эйхштетте и сделал все, чтобы провести там реформу по бенедиктинским правилам. Когда Годехард провел в монастыре реформу, он получил от герцога указание принять под свое управление и монастырь Тегернзее. Четырнадцать месяцев понадобилось аббату Годехарду, чтобы наладить в монастыре дисциплину, соответствующую бенедиктинским требованиям, и освободить монастырь от зависимости от епископства Фрейзинг, несмотря на сопротивление со стороны тогдашнего епископа Готтшалка. В 1005 году Генрих, уже будучи королем, передал под управление Годехарда и монастырь Герсфельд. Монахи там вели настолько роскошную и небогоугодную жизнь, что сомнений в необходимости срочной реформы монастыря у монарха не было никаких. Многие монахи покинули тогда монастырь, но большая часть из них вскоре вернулась назад.