Ольга рассмеялась.
– А вы, маркиз, оказывается ещё тот сердцеед!
Тот делано поднял руки перед собой, как бы обороняясь.
– Ах, сударыня, помилуйте! Разве ж я таков? Не думайте обо мне так дурно!
Официант мгновенно предоставил ей дорогую вазу под букет и, получив искомое, тут же установил вазу с цветами на отдельный столик.
Ольга кивнула и сказала по-русски:
– Ступай, братец. Смею полагать, что маркиз поухаживает за дамой сам. Как придут приглашенные гости, проводи их в наш кабинет.
Официант склонил голову в поклоне.
– Непременно-с. Если чего ещё изволите – всегда рад услужить. Всё сделаем в самом наилучшем виде, да-с. Колокольчик на столике. Приятного вам вечера. Ваше сиятельство. Ваше благородство.
Поклонившись, он выскользнул из кабинета.
Баронесса, смеясь, указала на накрытый стол и вновь перешла на французский язык:
– Прошу, сударь.
Берголо помог Ольге сесть и занял место напротив. Наполнив бокалы, он произнес первый тост:
– За очаровательную и восхитительную хозяйку, пригласившую меня в этот вечер в ресторан. Корю себя за то, что не сделал это первым. Каюсь, не хватило смелости, а моя природная скромность не позволяла мне даже мечтать…
Оля рассмеялась.
– Право, маркиз, пустое.
Она пригубила вино.
– Маркиз…
– Сударыня, умоляю вас обращаться ко мне по имени. Для вас я всегда буду Джино.
Ответная улыбка.
– Тогда для вас я просто Ольга.
– Благодарю вас, Ольга. Я счастлив буду так к вам обращаться.
Маркиз встал и склонил голову в светском поклоне. Мостовская кивнула.
– Ладно, Джино, полноте. Кстати, а почему вы сказали, что вам не хватило смелости меня пригласить?
– Помилуйте, прекрасная Ольга! Вы же мать старшего сына императора Единства! Кто я такой по сравнению с вами? Да и как тут сравнивать?!
Мостовская пригубила вино и сказала серьезно:
– Я уверена, что вы смелый человек, раз решились лечь под прямое переливание крови. Это был безумный по своей отваге поступок. И я пригласила вас сюда, чтобы выразить свою личную и искреннюю благодарность. Вы спасли от смерти моего сына. Я этого никогда не забуду, поверьте.
Берголо изумленно посмотрел на неё.
– О, Дева Мария! Какие тут могут быть благодарности, прекрасная Ольга? Я не сделал ничего такого. К тому же я спасал не только вашего сына, но и дочь своего императора, которому я присягал в верности. Я просто рад, что моя кровь подошла, вот и всё. Вот, кто герой, так это ваш император, я лишь последовал его мужественному примеру. В бою всегда тяжело и страшно вставать в атаку первым, зная, что сотни и тысячи стволов направлены будут именно на тебя. Идти вторым всегда легче – все как-то стреляют в того, кто поднялся первым. Так что, милая Ольга, позвольте к вам так обращаться?
Баронесса кивнула.
– Да, прошу вас, Джино.
Тот склонил голову.
– Благодарю вас. Так вот, у меня перед глазами был геройский пример первого, так что я встал, когда в атаку были готовы идти уже все. Даже папа Римский Бенедикт Пятнадцатый предлагал свою кровь для переливания. Так что никаких заслуг у меня нет. Я просто солдат и дворянин, вот и всё.
Ольга подняла бокал.
– Вы настоящий дворянин, Джино. И я благодарю вас за всё.
– Всегда счастлив служить вам, Ольга.
Они отпили. После чего Берголо вновь наполнил бокалы и спросил:
– Как поживает ваш сын? Уже отошел от болезни?
– Да, благодарю вас. Он сейчас в моем особняке в городе вместе со своим братом Георгием. В Звездном лицее сейчас летние каникулы, так что они могут некоторое время валять дурака и шалить, как это водится у мальчишек. Если всё получится с отпуском, то хочу свозить их на свою новую дачу в Ликии, там прекрасные пляжи, пусть порезвятся на море.
Маркиз одобрительно кивнул.
– Это прекрасная идея, сударыня. Уверен, что им там понравится.
Ольга невесело усмехнулась.
– Надеюсь, хоть там Мишка развеется от своей грусти…
Берголо удивленно поднял брови:
– Грусти? А что стало причиной, если позволено мне будет спросить?
– Джанна. Точнее сказать, расставание с принцессой Джованной Савойской. Они в Риме так сдружились, что…
Собеседник понимающе кивнул:
– Да, сударыня, я сам был свидетелем, как они были неразлучны в больнице. Только и шептались между собой.
Ольга неодобрительно вздохнула.
– Ах, сударь, я очень переживаю на сей счет. Откуда такое стремление друг к другу. Они каждый день пишут друг другу письма! Но им всего-то по десять лет! Лично у меня это в голове не укладывается. Я думала, что, расставшись, они быстро остынут, но не тут-то было!
Маркиз развел руками.