— Здравия желаю! Сержант Козлов, — представился подошедший полицейский, что-то вытаскивая из кармана, а потом выдохнул: — О, Петька, а я гляжу ты или не ты…
— Я, — бодро отозвался тот, пожав протянутую руку полицейского.
Я же недружелюбно рассматривал сержанта Козлова, который был лысым, усатым и с заметным пузиком. И выглядел он крайне усталым, и я бы даже сказал дважды усталым, а то и трижды. Его лицо будто потекло от усталости: брови нависли над маленькими глазками, нос почти касался верхней части рта, а нижняя губа оказалась немного вывернутой и на ней блестела слюна.
— Петь, — проронил он как-то брезгливо, разглядывая именно тот глаз парня, который вчера пострадал. — Ты гомосеком стал?
— Нет! Ты чего, дядь Коль?! — ахнул тот.
— А красишься зачем?
— Да это тоналка. У меня синяк! — выпалил Петя на одном дыхании и судорожно достал из кармана тюбик. — Вот!
— Точно не вазелин? — усомнился Козлов.
— Да вот те крест!
— Ладно, — бросил сержант, а потом наклонился к Пете и наставительно прошептал: — Но ты бы всё равно лучше со Столицей не сильно дружил бы. Говорят, они там все это дело заднепроходное любят.
Я расслышал его слова, но никак не отреагировал.
Козлов же выпрямил спину и уже начал вещать по делу:
— Я чего вас остановил-то. Человечек пропал. Вот его фото, — он передал мне старенький телефон, на экране которого красовался розовощёкий парень с красным носом. — Последний раз его видели в этом районе позавчера.
— Ничем не могу помочь, — отрицательно почал я головой, передавая телефон другу.
Сержант окинул меня быстрым взглядом, в котором читалось, что он на меня не сильно-то и рассчитывал: такие, как я, даже если что-то знают, то обязательно смолчат. Но и Петя через несколько секунд сообщил, что не видел этого парня. Тогда полицейский разочарованно поджал губы, скомкано попрощался и потопал дальше искать возможных свидетелей.
— Быстро у вас тут поиски организовывают, — удивился я, провожая взглядом сгорбленную спину Козлова. — Только позавчера пропал, а уже ищут.
— Да это сын одного местного мента в чинах. Беспредельщик ещё тот. Опять, наверное, забухал где-нибудь на хате, — пробурчал Петя, нахмурив лоб. — Если он сгинул, то никто особо переживать не станет.
— Суровый ты человек, — заметил я, открывая дверь в подъезд.
— А чего?
— Хотя, возможно, ты и прав, — хмыкнул я, проникая в дом.
Глава 5
Мы поднялись в квартиру, после чего я начал готовить суп, болтая с Петей. Постепенно наш диалог скатился в монолог друга о своих девушках, а точнее — он расхваливал Лиду, которая уже официально сменила его предыдущую даму сердца. Пока Петя был от неё в полном восторге, ехидно заверяя меня, что ему точно не придётся стоять у плиты.
— …К тому же Лида работает в той же больнице, где и моя мамка, только в приёмном отделении, поэтому всегда будет под наблюдением, — самодовольно вещал друг, закинув ногу на ногу и презрительно поглядывая на то, как я суечусь возле стола. — И ещё она читать любит. Грамотная, понимаешь ли.
— У Машки тоже имеются книги, то есть, книга. Она её под ножкой шкафа хранит. «Портрет Дориана Грея» называется. Никогда не стареющая книга, — тонко пошутил я, но Петя ничего не понял. Впрочем, как и следовало ожидать.
Он лишь пренебрежительно фыркнул:
— Книга? Да у Лидки этих книг штук десять, а то и больше!
— Десять?! — громко выдохнул я, притворно изумившись.
— А то и больше, — напомнил он, гордо приподняв подбородок.
В этот момент пиликнул мой мобильник. Я вытащил его из кармана и прочитал сообщение, пришедшее от Машки: «Скоро буду».
— Чего это у тебя лицо такое кислое стало? Небось от зазнобы твоей? — весело проговорил друг, широко улыбаясь.
— Угадал. Зло уже рядом, — вкрадчиво прошептал я, нарисовав панику на своей физиономии. — Ты готов к встрече с ним?
— Пожалуй, что мне пора домой, — картинно испугался Петя, торопливо вставая из-за стола.
Я усмехнулся краем рта, бросил щепотку соли в своё варево, после чего проводил друга до двери, а затем закрыл её и потопал обратно. Но тут ожил дверной звонок, издав протяжную трель. Мне пришлось вернуться.
Я открыл дверь, насмешливо скалясь, и выпалил:
— Забыл, что ли… а это ты.
На лестничной клетке стояла недовольная Машка. Она, вообще, редко когда бывала довольной. Мне кажется, что у неё всего несколько таких дней за целый месяц, а все остальные недели проходят так, словно у Машки перманентные месячные.