— Прощайте, римляне! Я буду вспоминать о вас, когда стану тратить ваши деньги!
Никто ему не ответил, а Цезарь замер и пристально посмотрел в лицо пирату, стараясь запомнить каждую черточку. Юлий был вне себя от гнева — разбойники не отпустили Каберу, хотя этого можно было ожидать. Еще одна причина разыскать негодяя и перерезать ему глотку.
На берегу пираты развязали веревки, которыми были опутаны руки пленников, и, выставив вперед кинжалы, отступили к лодке.
— Без глупостей, — предупредил один из них. — Отсюда вы со временем сможете добраться домой.
Потом разбойники попрыгали в лодку, сели на весла и быстро поплыли назад к триреме, которая черным пятном высилась над освещенной луной поверхностью моря.
Пелита нагнулся, зачерпнул горсть мягкого песка и растер его пальцами.
— Не знаю, как вы, парни, а я собираюсь искупаться, — объявил он, срывая с себя кишащие паразитами лохмотья.
Спустя минуту на берегу остался только Светоний; вскоре бывшие пленники с гиканьем и смехом выскочили на берег, содрали с него остатки одежды и потащили в воду.
Брут кинжалом снял шкурку с купленного у крестьянина зайца и выпотрошил его. Рений набрал дикого лука, и в сочетании с черствым хлебом и полумехом вина последний ужин под открытым небом показался скитальцам совсем неплохим. До Рима оставалось меньше полдня пути: продав лошадей, они еще были при деньгах.
Рений подбросил в костер несколько кусков сухого дерева и лег как можно ближе к огню, наслаждаясь теплом.
— Дай-ка мне вина, парень, — добродушно произнес он.
Брут вытащил пробку, передал мех и стал наблюдать, как Рений подносит емкость ко рту и не спеша пьет.
— На твоем месте я не стал бы увлекаться, — заметил Брут. — Ты от вина теряешь голову, а я не хочу драки с тобой, рыданий или чего-то подобного.
Рений не обратил на его слова никакого внимания. Оторвавшись от меха, он произнес, отдуваясь:
— Хорошо вернуться домой.
Брут до краев наполнил походный котелок, пристроил на огонь и лег по другую сторону костра.
— Это точно. Я не понимал, как этого не хватает, пока не увидел родные берега.
Покачивая головой, он мешал варево кинжалом.
Рений оперся головой на руку.
— Далеко же ты ушел от того мальчишки, которого я учил когда-то. Я тебе не говорил, но очень гордился, когда ты стал центурионом Бронзового Кулака.
— Зато ты говорил это всем встречным-поперечным. Поэтому я все знал, — широко улыбаясь, сообщил Брут.
— Теперь ты станешь человеком Юлия? — спросил Рений, наблюдая за булькающим котелком.
— Почему бы и нет? Мы идем одной дорогой, помнишь? Так сказал Кабера…
— То же самое он говорил и мне, — проворчал Рений, тыкая в варево пальцем.
В котелке бурлил кипящий бульон, но он, похоже, не чувствовал боли.
— Наверное, поэтому ты со мной и вернулся, хотя мог бы остаться в Бронзовом Кулаке, если бы захотел.
Старый боец пожал плечами.
— Меня тянет в гущу событий.
Брут ухмыльнулся.
— Знаю. Теперь, когда Сулла мертв, пришло наше время.
ГЛАВА 9
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — произнес Ферк.
Он напрягся, пробуя на прочность веревки, которыми был привязан к креслу, и понял, что это бессмысленно.
— Уверен, ты прекрасно понимаешь меня, — возразил Антонид, наклонившись так близко что их лица почти соприкасались. — У меня дар сразу распознавать лжеца.
Внезапно он дважды фыркнул, и Ферк вспомнил, что этого человека называли псом Суллы.
— От тебя воняет ложью, — ухмыляясь, сообщил Антонид. — Я знаю, что тут не обошлось без твоих происков, поэтому просто скажи мне, и пыток не будет… Отсюда нет выхода, торгаш. Никто не видел, как тебя арестовали, никто не узнает, что мы разговаривали. Просто расскажи, кто организовал убийство, где он находится, и я отпущу тебя живым и здоровым.
— Отдай меня в руки правосудия. Я докажу, что невиновен! — произнес Ферк дрожащим голосом.
— Конечно, ты хотел бы предстать перед судом! Долгие заседания, пустые разговоры, заявления сената о равенстве граждан перед законом!.. Здесь нет закона. В этой комнате витает душа Суллы.
— Я ничего не знаю!.. — закричал Ферк, и Антонид выпрямился, укоризненно качая головой.
— Мы знаем, что убийцу звали Далкий. Нам известно, что его купили для работы на кухне за три недели до преступления. Купчая исчезла, конечно, но есть свидетели. Неужели ты думаешь, что на рынках не было агентов Суллы? Твое имя в этом деле всплывает неоднократно.