— Мне эта мысль тоже не по нраву, — согласился центурион. — После уплаты выкупа моя семья обречена на нищету… Жена будет счастлива, когда я вернусь, но потом придется влачить жалкое существование. Я согласен выслушать твои соображения. Вреда не будет, если мы обсудим твой план.
Юлий взял его руку, крепко пожал, затем повернулся к остальным.
— Ну, а вы? Вернетесь домой, как обиженные дети, или готовы потратить несколько месяцев и обрести то, что потеряли?
— У них в сундуках не только наши деньги, — размышлял вслух Пелита. — Они постоянно держат на корабле добытое золото и серебро. Значит, и казна легиона еще там.
— Это собственность легиона! — твердо заявил Гадитик. К нему вернулся командный голос. — Нет, парни. Я не вор. На серебре легиона стоит печать Рима. Оно пойдет тем, кто за него служил.
Все одобрительно закивали.
— Вы рассуждаете так, словно золото перед вами, — подал голос Светоний. — Оно на корабле, плывущем далеко в море, а мы — голодные оборванцы, затерянные на чужбине!
— Ты прав, — ответил Юлий. — Лучше пойдем по дороге. Она достаточно широкая — значит, где-то недалеко деревня. Поговорим о деле, когда снова почувствуем себя римлянами, сбреем бороды и поедим по-человечески.
Все двинулись за Юлием к проходу в кустарнике, оставив Светония на берегу с открытым ртом. Через несколько секунд он захлопнул его и рысцой побежал догонять товарищей.
Пока Антонид рассматривал обезображенный труп, некогда бывший Ферком, палачи безмолвно стояли у него за спиной.
Брезгливо морщась, их начальник смотрел на обуглившиеся ступни и радовался, что сумел немного поспать, пока мучители занимались подозреваемым.
— Он ничего не сказал? — переспросил Антонид, удивленно покачав головой. — Клянусь Юпитером, чего вы с ним только ни делали… Как человек может вынести такое?
— Возможно, он ничего не знал, — угрюмо произнес один из палачей.
Антонид помолчал.
— Возможно. Для большей уверенности надо было привести сюда его дочерей.
Казалось, страшные увечья, нанесенные Ферку, гипнотизируют Антонида; он близко наклонился к телу, рассматривая каждый ожог, каждую рану, и негромко посвистывал сквозь зубы.
— Поразительно. Не думал, что в нем столько мужества. Он даже не пытался назвать вымышленные имена?
— Нет, господин. Он не сказал ни слова.
За спиной Антонида солдаты обменялись выразительными взглядами. Спустя секунду их лица снова стали безразличными и непроницаемыми.
Варрон Эмилан, радостно улыбаясь, пригласил оборванных офицеров в свой дом.
Уже пятнадцать лет прошло с тех пор, как он вышел в отставку, но Варрон не забыл жизнь в легионе и готов был помочь молодым людям, которых пираты высадили на пустынный берег. Они напоминали ему о большом мире, существующем где-то далеко и не имеющем никакого отношения к здешней спокойной, размеренной жизни.
— Присаживайтесь, присаживайтесь, друзья, — приговаривал он, указывая на скамьи, покрытые коврами.
Когда-то они были великолепны, однако выцвели и поблекли от времени, как с сожалением заметил хозяин. Впрочем, до этого им дела нет, подумал он про себя, наблюдая, как гости рассаживаются.
Двое остались стоять, и Варрон понял, что это командиры.
— Судя по вашему виду, вы побывали в плену у пиратов. Ими просто кишат здешние воды!
Интересно, что бы они сказали, узнав, что Цельс частенько заглядывает в деревню, когда захочет поболтать со старым приятелем, передать ему сплетни и новости о городской жизни, подумал Варрон про себя.
— Однако же твою деревню они не трогают, — заметил тот из командиров, что был помоложе.
Варрон пристально посмотрел на него, отметив внимательные холодные синие глаза. Один зрачок был темным и увеличенным; казалось, он видит собеседника насквозь. Несмотря на внешнюю неухоженность, эти люди выглядели сильными и уверенными в себе — не то что те жалкие оборванцы, которых Цельс высаживает на здешнем берегу примерно раз в два года.
Хозяин решил, что ему следует быть осторожным. Мысленно он похвалил себя за то, что велел сыновьям взять оружие и притаиться снаружи.
— Тех, кто платит выкуп, пираты оставляют на нашем берегу. Уверен, они считают наше селение полезным: через него люди возвращаются к цивилизации, и все знают, что разбойники отпускают людей, если получают за них деньги. Чего вы от нас хотите? Здесь живут одни крестьяне. Рим дал нам за службу землю, чтобы мы ее возделывали, а не гонялись за пиратами. Полагаю, этим должны заниматься те, кто служит на галерах.