– Что ты хочешь, отец? – произнес Катаколон голосом жертвы, которую вот-вот убьют за истинную веру.
– Боюсь, сын, тебе придется остаться в штанах немного дольше, чем ты рассчитывал. – После этих слов на лице Катаколона появилось выражение человека, только что пораженного стрелой в сердце. Проигнорировав виртуозную пантомиму, Крисп добавил:
– Мне нужен перечень содержимого всех городских складов, и нужен сегодня. Обратись к высокочтимому Аздруваллу, у него, несомненно, есть карта города, где отмечены все склады. С ее помощью ты не станешь зря терять время.
– О да, ваше величество, – подтвердил Аздрувалл. Даже столь короткая фраза вызвала новый приступ кашля. Судя по выражению лица Катаколона, он надеялся, что приступ никогда не кончится.
К его несчастью, эпарх, сделав несколько глубоких всхлипывающих вздохов, справился со спазмом. – Если ваше младшее величество соизволит следовать за мной…
Угодив в ловушку, Катаколон отправился с эпархом. Крисп глядел ему вслед с определенным удовлетворением – причем это удовлетворение превосходило то, которое Катаколон рассчитывал получить сегодня вечером: теперь все три его сына, пусть неохотно, но делали нечто полезное. Если бы еще и фанасиоты уступили с такой легкостью…
На это лучше не надеяться. То, что они узнали, где именно хранятся военные запасы, заставило его вспомнить урок, усвоенный во время гражданской войны, и о котором ему не приходилось вспоминать с тех пор, как он в самом начале своего правления разгромил армию Петрония, дяди Анфима: враг, имея шпионов в его лагере, будет узнавать о его решениях едва ли не сразу после их принятия. Ходы в этой стратегической партии необходимо держать в секрете до последнего момента, когда наступает время действовать. Придется напомнить об этом всем офицерам.
Позабыв о том, что все его сыновья заняты полезными делами, он огляделся, отыскивая кого-нибудь из них. Потом вспомнил и расхохотался. Вспомнил он и о том, что уже послал Фостия именно с таким поручением, и его улыбка стала кислой. Как, интересно, он сможет одолеть фанасиотов, если начнет впадать в старческий маразм еще до начала битвы?
Саркис напоминал Фостию откормленную хищную птицу.
Васпураканин, командир кавалеристов, был давним другом Криспа и ровесником отца – что в глазах Фостия делало его кандидатом на кладбище. Огромный крючковатый нос на обрюзгшем лице был похож на острый обломок скалы, торчащий из раскисшей после дождя земли. Когда Фостий вошел к Саркису, тот с аппетитом поглощал сушеные абрикосы, что далеко не подняло его репутацию в глазах молодого человека.
Фостий в очередной раз за этот день и вечер повторил сообщение, которое Крисп поручил ему распространить; взявшись за дело, он не хотел предоставить отцу ни единого шанса обвинить его в недостатке усердия. Саркис, методично работавший челюстями, оторвался от этого занятия ровно настолько, чтобы подтолкнуть к гостю миску с абрикосами. Фостий потряс головой – нельзя сказать, что с отвращением, но и не вполне вежливо.
Полуприкрытые тяжелыми веками глаза Саркиса – поросячьи глазки, неприязненно решил Фостий – весело блеснули.
– Это ваша первая кампания, ваше младшее величество, верно? – спросил он.
– Да, – отрезал Фостий. Половина офицеров, у которых он побывал, задавала ему тот же вопрос, и у него создалось впечатление, что они хотят отыграться на его неопытности.
Но Саркис лишь улыбнулся, продемонстрировав застрявшие между зубов оранжевые кусочки абрикосов:
– Я и сам был ненамного старше вас, когда начал служить вашему отцу. Он тогда только учился командовать; у него не было никакого опыта – сами понимаете. А начать ему пришлось с самого верха, и он должен был заставить подчиняться себе офицеров, которые годами командовали армиями. Ему пришлось нелегко, но он справился. А если бы не справился, то вы сейчас не сидели бы здесь и не слушали, как я чавкаю.
– Полагаю, что нет, – сказал Фостий. Он знал, что Крисп начинал с нуля и самостоятельно проложил себе дорогу наверх; отец об этом достаточно часто рассказывал. Но в устах отца все эти рассказы казались похвальбой. Саркис же дал ему понять, что Криспу удалось совершить нечто выдающееся и что он заслуживает за это уважения. Впрочем, Фостий не был склонен уважать отца за что бы то ни было.
– Да, ваш отец – прекрасный человек, – добавил генерал-васпураканин. Прислушивайтесь к нему, и у вас все будет получаться. – Он хлебнул из кубка с вином и шумно выдохнул винные пары прямо в лицо Фостию. Горловой васпураканский акцент стал заметнее. – Фос совершил ошибку, не дав Криспу родиться «принцем».