Зачерпнув еще глины, он прижался к ее спине, чувствуя, как влажность размазывается по его груди, и обвил пальцами ее живот, щедро обхватив ее выпуклость, прежде чем переместиться обратно на грудь. Он ощупал ее соски, целуя сбоку ее шею, и чувствовал, как она выгибается в его руках, ее задница, толкалась в его твердый член. Он оттолкнулся, устроившись между ее попкой поверх слоев их одежды, и ее дыхание прервалось.
Его Амара быстро дышала. Время от времени стонала, редко кричала из-за поврежденных голосовых связок и иногда говорила, требуя его внимания во время секса. Но она дышала, мягко, медленно, жестко, быстро, коротко, долго и так далее. Данте научился ее дыханию, узнавая ее реакцию и предвидя ее потребности. Он провел годы, отслеживая их изменения, понимая, что означает каждое. Он запомнил ее как свою любимую песню.
Это прерывистое дыхание означало, что она почти достигла пика.
Данте отпустил ее соски и начал обводить их мокрыми пальцами, близко, но недостаточно близко.
— Ты можешь кончить вот так, грязная девчонка? — прошептал он ей в шею, вдавливая свой член к ее заднице, когда она встала на цыпочки.
— Пожалуйста, — тихо умоляла она, ее груди вздымались в его ладонях, голова откидывалась на плечо, руки обвивали шею, поднимая свои тяжелые груди выше.
Данте пососал ее шею, беря её потрясающие груди и сжал их, прежде чем снова начать щипать ее соски, глина высыхала на ее коже, определенно усиливая ощущение.
— О Боже, Данте, — мяукнула она, ее губы задрожали, пока он продолжал свои действия, толкаясь в ее попку, щипая и дергая ее соски, и посасывая ее шею.
Ее дыхание становилось все короче и короче, она громко и тяжело дышала в тихой комнате, окруженной его скульптурами, и Данте знал, что она приближалась. Открыв рот, он укусил ее за шею, а затем прикусил кожу, достаточно сильно, чтобы засосать, и сильно ущипнул ее соски.
Она взорвалась, ее рот открылся в беззвучном крике, когда ее ноги подкосились, ее вес поддерживался его руками на ее груди.
Это был первый раз, когда она кончила только от стимуляции выше талии, и Данте почувствовал себя хорошо. Ничто не удовлетворяло его больше, чем доставлять этой женщине удовольствие. Когда он поднёс ее к звездам, он почувствовал себя самым сильным, его собственная потребность стала второстепенной по сравнению с тем, чтобы доставить ее туда любыми необходимыми средствами. Хотя ничто не возбуждало его больше, чем поедание ее киски.
Он повернул ее к себе лицом и наблюдал, как она пришла в себя, видеть свою женщину, размазанной в его глине, и ее удовольствие, обнаженной, открытой, уязвимой, доверчивой, с тяжелыми глазами, вздымающейся грудью и божественной красотой, носящей его ребёнка, он понял, из чего сделаны музы.
Он обхватил ее лицо ладонями, охваченным буйством эмоций, которые она вызывала в нем.
— Ты мое выдающееся произведение, Амара, — сказал он ей, прижавшись лбом к ее лбу, и это движение всегда останавливало его смятение. — А я твой покорный слуга.
— Нет, — прошептала она, и ее слова упали ему в губы. — Ты мой император.
***
После того, как они занялись любовью в душе, Амара проводила его в кабинет, передав ему Лулу, так как она больше не могла ее держать. Чертова кошка любила забираться к нему на плечо, и если он гладил ее, она мурлыкала прямо против него.
Он наблюдал, как Амара устроилась на одном из диванов, взяла Лулу на руки и начала говорить, обойдя стол, расстегивая пиджак.
— Итак, я посмотрела список зданий, которые ты мне дал, — сказала она ему, поглаживая кошку, одетая в одно из своих струящихся платьев, которое все еще сидело по фигуре, с колье на шее, скрывающим шрам.
Она носила это или шарф каждый раз, когда ей приходилось покидать территорию.
— И? — спросил Данте, доставая очки для чтения из верхнего ящика и глядя на переданную ей листок с аннотациями, написанными ее пышным аккуратным почерком.
— Ты носишь очки? Почему я никогда раньше не видела тебя в очках?
Данте взглянул на ее удивленное лицо поверх очков.
— Они просто для чтения, — пояснил он. — Ты, наверное, никогда не видела, меня читающим. Я предпочитаю слушать книги, и все, что я читаю это отчёты и прочее дерьмо, которыми занимаюсь ночью.
— Ты имеешь в виду, что когда ты по ночам здесь работаешь, то надеваешь эти сексуальные очки? — спросила она.
Данте почувствовал, как его губы приподнялись.
— Я бы не назвал их сексуальными, но да.
— Хм, — замолчала она, гладя кошку. — В любом случае, мы с Вином сходили в каждый из участков и осмотрелись, — она откинулась на подушку и подтянула под себя ноги. — Только в двух из этих зданий достаточно места и уединения, которые нам понадобятся для проекта. Кроме того, они находятся недалеко друг от друга, примерно в десяти минутах ходьбы, что, я думаю, может быть хорошей идеей для общих ресурсов.
Данте кивнул, читая ее записи о двух свойствах, о которых она говорила. Она тщательно описала плюсы и минусы обоих мест, добавив близость к комплексу в качестве плюса.
— Что тебе понадобится в плане рабочей силы? — спросил он ее, поднимая глаза от листка.
— В зависимости от того, о скольких детях мы говорим.
Данте задумался на секунду.
— Дай мне примерную оценку.
Амара на секунду задумалась.
— Я бы сказала так, один тренер и один консультант на пятеро детей, один руководитель на двадцать детей. Это должно позволить каждому взрослому уделять каждому ребенку необходимое внимание, не ограничивая при этом свои резервы. И, конечно же, безопасность, о которой ты будешь иметь лучшее представление.
Данте кивнул, снова глядя на листок.
— Ты не могла бы нанять тренеров и консультантов?
Амара кивнула.
— Я в состоянии это сделать. У меня есть контакты как в академических кругах, так и на уровне подготовки. Я сама буду звонить и брать интервью у каждого из них. Вин может их проверить. Если не сможет, дам знать. Для начала потребуется месяц или два.
Их прервал звонок телефона. Он посмотрел вниз и увидел, что у него встреча с одним из своих осведомителей. Встав с кресла, он положил телефон в карман, застегнул пиджак, убрал волосы с лица, и подошел к тому месту, где сидели она и кошка.
Положив руку на спинку дивана, он наклонился и увидел, как она приподняла рот, готовая принять его поцелуй.
— Ты сможешь с этим справиться?
— Да.
— А твоя практика?
— Я буду проводить сеансы с теми, кто в этом больше всего нуждается.
— Твоя терапия?
— Я позвонила доктору Дас и договорилась на ежемесячный визит.
— Наша свадьба?
— Давай назначим дату, а?
— Хорошо.
Он поцеловал ее, прижал их лбы друг к другу и вышел, чтобы управлять передней частью своей империи, оставив ей заботиться о задней.
Глава 22
Амара
Свадьба должна была состояться весной, через три месяца, хотя к тому времени она была на восьмом месяце беременности. Изначально Данте не хотел ждать так долго, но она напомнила ему, что их свадьба, это не просто их союз, это заявление в преступном мире, и оно должно было быть сильным. Данте Марони женился на дочери домработницы по любви, — той самой девушке, которую изнасиловали и пытали в пятнадцать лет, — а не на девственной красавице из соседней семьи ради власти и связей. Нужно было приглашать людей, нужно разыгрывать шарады, нужно играть в игру власти.