— Ты изменился, стал жестче, чем в былые времена, — печально покачал головой Олбани.
— Мой контракт еще суровей, чем у вас, — ответил Руиз, думая о скальпеле Публия.
Прежде чем пустить их на борт батискафа, Публий послал Хьюи за Руизом. Он встретил пленника в командирской рубке, любуясь мерцающими огнями Моревейника через огромный иллюминатор. Помещение, якобы для удобства маленького генша, который терпеливо ждал в углу, освещалось только гроздью красных лампочек. На кушетке, растянув губы в нечеловеческой улыбке, восседал фальшивый Юбере. Четверо охранников-дирмов, расставленных по периметру рубки, поглаживали оружие, внимательно наблюдая за вошедшими.
Публий приветственно вскинул ладонь.
— А, Руиз! Готов ли ты повлиять на ход истории?
— Полагаю, да. — В голосе Руиза звучало сомнение.
— Ах, Руиз, ну почему ты не ощущаешь величия момента! Просто позор! Я бы хотел, чтобы ты прочувствовал всю значимость возложенной на тебя миссий. Когда вернешься с победой, вселенная навсегда изменится.
Помпезность творца чудовищ начала надоедать Руизу, но он старательно это скрывал.
— Я рад, что ты доверяешь мне, император Публий.
Тот просиял:
— Конечно! Но — к делу.
Он поманил пальцем молоденького генша. Существо прошлепало по полу и остановилось перед ними.
— Дай я сниму с тебя ошейник, — обратился хозяин к Руизу. Пленник наклонил голову, и Публий прижал молекулярный ключ к замку.
— Насколько без него лучше, правда же? — обратился он к агенту. — Ты уверен, что вам с геншем так уж необходимы бешеные ошейники?
Руиз не удостоил его ответом.
— Ну, дело хозяйское, — Публий достал из ящика металлический футляр и открыл его. — Полагаю, ты захочешь их осмотреть?
Руиз вынул ошейники из гнезд и поднес их к свету. Он разглядел марку корпорации «Источник», что, как правило, служило гарантией качества. Проверил, не повреждены ли пломбы, затем прогнал оба пульта управления по обычной диагностической программе. Все это время Публий наблюдал за ним с растущим нетерпением.
— По-моему, с ними все в порядке, — сказал Руиз без особой уверенности.
— Разумеется, в порядке. За кого ты меня принимаешь?!
— За умного человека, — ответил Руиз.
— И в этом ты, безусловно, прав, — снисходительно заметил польщенный Публий. — Продолжай.
Руиз повернулся к геншу:
— Хозяин объяснил тебе назначение этого прибора и условия сделки?
Один из ротовых треугольников генша затрепетал и открылся, раздался тоненький свистящий голосок:
— Я буду заложником.
— Верно, — кивнул Руиз. — Ты знаешь, как работают ошейники?
— Да.
— Подробнее, пожалуйста, — попросил человек.
— Если умру я, умрешь ты. Если умрешь ты, умру я.
— Правильно. Кроме того, Как только мы наденем ошейники, снять их можно будет уже только по обоюдному согласию.
— Я прекрасно это понимаю, — сказало существо.
— Отлично. Тогда приступим.
Руиз защелкнул ошейник у себя на шее и внимательно следил, как Публий надевает такой же на генша, фиксируя кольцо анестезирующими скрепками. Затем он взял в руки пульт управления, а генш открыл еще один рот и протянул щупальце к своему. Оба разом нажали на соответствующие кнопки, и человек почувствовал, как включился его ошейник. Накатило дурное предчувствие, но Руиз отогнал его. Ему понадобятся все его способности, навыки и максимальная сосредоточенность, чтобы выполнить задание Публия, а потом пережить его благодарность.
— Поехали, — сказал он.
Батискаф беззвучно опускался в черные глубины Моревейника, с помощью пассивного сонара нащупывая путь сквозь непролазные подводные дебри. Руиз то и дело замечал стремительно проплывающих мимо маргаров, а сонар постоянно фиксировал звуки, издаваемые более мелкими формами жизни, а также вибрацию двигателей других, не столь тщательно замаскированных подлодок и надводных судов. Прибор анализировал отраженные колебания и по ним реконструировал на экране головизора призрачный зеленоватый контур подводной стены небоскреба. Их собственное положение отмечала красная точка, которая еле заметно ползла вниз, вдоль колоссальных контрфорсов. Какое-то время Руиз внимательно смотрел на экран и убедился, что автопилот работает нормально. Затем он прошел сквозь забитый наемниками и их арсеналом грузовой трюм на корму и поманил Олбани. Тот поднялся и последовал за ним в личную каюту капитана, где ждали фальшивый Юбере и генш.
— Ты у нас детектор неприятностей, Олбани, — сказал Руиз. — Взгляни на эти ошейники и скажи, все ли с ними в порядке.
— Посмотрим, что тут можно сделать, — откликнулся Евфрат и принялся раскладывать зонды и тестеры для проверки приборов.
Через полчаса, тщательно изучив ошейник генша, он поднялся, морщась от вони, издаваемой негуманоидом.
— Этот подлажен, — отрапортовал он. — На участке, где расположен рецептор, проложена мономолевая пленка, которая не пропустит сигнал к уничтожению. Когда босс тебя прикончит, генш не умрет.
Руиз покачал головой. Жадность Публия была беспредельна. Безумный хирург оказался не в состоянии пожертвовать самым маленьким геншем, чтобы убрать старого знакомого, не вызвав в том подозрений. Руизу стало даже немного обидно. Он протянул руку к панели под потолком и включил видеокамеру.
— Давай-ка запишем это, — сказал он. — Вдруг пригодится. Ты можешь убрать эту пленку?
— Легко, — отозвался Олбани, приложил к ошейнику атомный стиратель и установил таймер.
Руиз обратился к геншу, который бесстрастно терпел действия механика:
— Ты знал об этом?
— Нет. Но я — ценное имущество. Логично было бы предположить, что владелец пожелает меня обезопасить. Ты собираешься сообщить ему, что трюк не удался?
Руиз в ответ неопределенно хмыкнул. Когда Евфрат объявил, что ошейник исправен, он сказал:
— Окажи мне услугу, Олбани. Возьми-ка двойника и уведи его куда-нибудь отсюда. Развлекай его как хочешь, только, в случае чего, видимых синяков не оставляй. А нам надо посоветоваться.
Олбани взял лже-Юбере за руку. Тот спокойно улыбнулся и безропотно последовал за наемником. Руиз захлопнул пневматическую дверь и повернул замок. Потом выключил камеру.
— Давай-ка побеседуем.
Низа, выпрямив спину, сидела позади Реминта, прикованная к стальной скамье. Рядом с ней Фломель ругался себе под нос. Он проклинал ее, Руиза Ава, злую судьбу, которая привела его к такому плачевному концу.
— Заткнись, — закричала она наконец, устав от постоянного нытья. — Ты и дальше собираешься вести себя так недостойно?
Фломель бросил на нее злобный взгляд:
— Шлюха… Сама бы помолчала. Это ты виновата во всем. Ты соблазнила безродного убийцу в Биддеруме. Когда он бросился на сцену, наша участь была предрешена. Если б не он, мы бы уже выступали перед владыками пангалактических миров.
Дольмаэро, сидевший с Низой спина к спине, недоверчиво хмыкнул:
— Маловероятно, мастер Фломель. И потом наши умы и души более не принадлежали бы нам, не вступись за нас Руиз Ав.
— Ну и сколько еще они останутся нашими? — вопросил Фломель. — Кроме того, если бы я никогда не узнал, что мой мозг переделан, какая бы мне была разница? По-моему, это не так уж страшно.
— Правильно, так и должно быть, — сухо заметил Мольнех.
— Что ты хочешь этим сказать? — взвился Фломель.
— Внешнее проявление вещей всегда заботило тебя гораздо больше, чем их суть. Пока мы оставались фокусниками, все было в порядке — подобный подход даже в чем-то помогал тебе работать. Такова природа нашего искусства. Но теперь-то мы — рабы.
Мольнех был мрачен. Таким Низа его не видела. Она с опозданием поняла, как помогала ей его непоколебимая жизнерадостность.
Фломель продолжал ныть, не слушая уговоров, поливая Руиза Ава все более колоритными и выразительными проклятиями. Низа уже не могла притворяться безучастной.