Руиз внимательно посмотрел на ложного Юбере. Показалось ему, или в голосе и манерах двойника по мере приближения к цели появилось что-то странное? Подобные подозрения имели смысл — в тот момент, когда настоящий Юбере будет устранен, а его место займет двойник, Руиз сделается опасным свидетелем. Публий наверняка дал своей марионетке жесткие указания касательно этого момента.
Командир провел двойника через платформу и вручил поводок Олбани.
— Посиди-ка с ним минутку, — сказал он.
Олбани кивнул и намотал конец поводка на кулак, хотя внимание его по-прежнему было сосредоточено на идущем от платформы коридоре.
Руиз подошел к Хаксли, который бродил вокруг, ощетинившись детекторами.
— Ничего, — доложил киборг удивленно — Не могу отсечь никаких следящих устройств — чудеса какие-то. — Лицо наемника и впрямь отражало нечто вроде суеверного ужаса.
— Не увлекайся, — одернул его Руиз. — Вспомни про защитную сеть «Клирлайт», которой, как мы знаем, Юбере опутал всю крепость.
— Тогда почему мы до сих пор на нее не наткнулись?
Это был хороший вопрос, и бывший агент решил над ним поразмыслить. Но сперва, понизив голос, велел Хаксли проверить двойника на вживленное оружие и коммуникативные устройства.
— Ты не доверяешь нашему работодателю? — поинтересовался киборг.
— Дурацкий вопрос, — устало ответил Руиз. — Ты доверяешь мне?
— Ну, если честно, то да. — Наемника, казалось, удивила такая постановка вопроса. — Олбани о тебе хорошо отзывался, и, кроме того, я такие вещи обычно шестым чувством улавливаю. Мы не ждем, что ты за нас умрешь, — никаких таких мелодрам, — но мне кажется, что ты честен настолько, насколько может себе позволить человек, занимающийся подобными делами.
Руиз вздохнул.
Секундой позже Хаксли вернулся.
— Одноразовый игольчатый лазер в правом указательном пальце и бомба в брюхе.
— Большая? Хаксли пожал плечами:
— Не очень… Но если она рванет, я бы предпочел оказаться не ближе чем в паре сотен метров.
Руиз призадумался. Потом залез обратно на платформу поезда и скинул рюкзак. Затем, постучав по непроницаемому циферблату таймера, прикрепил его к одной из поперечных распорок. И напоследок избавился от самого тяжелого оружия: снайперского газомета и энергомета с зарядной обоймой. Он оставил при себе только ножи, осколочное ружье и упаковку легких гранат.
Олбани поднял брови и послал старому другу вопросительный взгляд.
— Нужно быть быстрым, — объяснил Руиз. — Мы имеем дело с увертливым парнем.
Маленький отряд быстрым шагом двинулся по коридору. Олбани — шагов за пятьдесят впереди, потом Хаксли с марионеткой на поводке. Руиз замыкал шествие.
Командир пытался сосредоточиться на текущем моменте, на скупо освещенной металлической облицовке стен и пола, на идущих вперед соратниках. Но ничего неожиданного по-прежнему не происходило, Хаксли не обнаруживал никаких признаков волнения, и мысли Руиза начали блуждать. Ему казалось, что последние годы своей жизни он провел, шагая по пустым коридорам навстречу событиям, над которыми был почти не властен.
Бывший агент позволил себе поддаться этим настроениям, что завело его в дебри философских измышлений самого безнадежного толка. И он, и его люди казались могильными червями, ползающими по окаменевшим жилам мертвого гиганта в лихорадочных поисках кусочка падали, которым можно поживиться.
В конце концов ему самому стало так смешно, что он расхохотался вслух над своими претенциозными фантазиями. Хаксли обернулся, недоумевая, что смешного находит командир в сложившихся обстоятельствах. Тот улыбнулся ему, что отнюдь не развеяло озадаченности киборга.
— Что там у нас, Хаксли? — тихо произнес Руиз в шлемофон.
— По-прежнему никаких следов «Клирлайт». Знаешь, у меня появилась гипотеза. Хочешь, поделюсь?
— Еще бы.
— Ну, значит, так: в данный момент наш клиент проводит секретную операцию. Настолько секретную, что вынужден хранить ее в тайне от собственных главных сил безопасности. От той же корпорации «Источник», про которую ты говорил. А если войска геншированы, то, значит, он скрывает происходящее от техников и служебного персонала. Да и обработанные солдаты умнее не стали и вполне способны сболтнуть что-нибудь не то, как и любой нормальный человек. Во всяком случае, он, похоже, опасается только нападения сверху. Поэтому вполне вероятно, что путь отсюда в глубину здания относительно чист.
— Надеюсь, ты прав, — без особого энтузиазма откликнулся Руиз.
Они шли и шли, и вскоре внимание агента снова рассеялось. На него нахлынули приятные воспоминания — лицо Низы в солнечном свете, ее тело в полумраке баржи. Когда он сообразил, чем занят, ему сделалось не по себе. В любой момент можно столкнуться со смертельной опасностью, и если он будет предаваться нежным воспоминаниям о женщине, то рискует больше никогда ее не увидеть. Агент встряхнулся и попытался как следует сосредоточиться на мысли о собственной уязвимости и о том, что его могут очень скоро и весьма неожиданно убить.
— Стоп, — прошептал в коммуникаторе Олбани. — Поди-ка сюда, дружище.
Руиз бегом преодолел разделявшее их расстояние. Олбани припал на колено возле узенького мостика, соединявшего участки разорванного коридора.
В свое время небоскреб, очевидно, просел, и этажи сместились таким образом, что одна часть туннеля оказалась на метр ниже другой. По ту сторону мостика открывался высокий зал, в проходах виднелись яркие огни.
— По-моему, мы почти у цели, — прошептал Олбани.
— Кажется, ты прав, — согласился Руиз, — давай-ка сюда Хаксли — пусть поищет, нет ли какой западни.
Киборг внимательно осмотрел хрупкую на вид переправу, потом поднялся по ней и осторожно приблизился к залу, вытягивая зонды на тонких монолиновых стерженьках. Руиз и Олбани укрылись в тени расселины, рядом с ними, спокойный и безразличный, сидел двойник.
Прошло пять минут.
Хаксли вернулся. Лицо его под стеклом шлема побледнело и покрылось потом.
— Как раз на том краю коридора начинается действие «Клирлайт». Думаю, я смогу ее отвлечь, но ненадолго.
Он извлек свернутый кабель-программатор и воткнул его в гнездо на бедренной части Руизовой брони. Затем пощелкал пальцем по информационному дисплею, нахмурился, пощелкал еще.
— Порядок, — заявил он. — He-могу сказать точно, сколько времени программа сможет обманывать систему, — продолжая говорить, он по очереди подключил к своей броне остальных. — И давайте быстрее внутрь, пока она не сменила коды и не оставила нас в чем мать родила.
— Что еще тебе удалось разглядеть? — спросил Руиз.
— Минометы над шлюзом безопасности. По-моему, там все превратилось в камень от долгого простоя. Надеюсь, Олбани хорошо управляется со взрывчаткой — на случай, если марионетка не сможет нас провести. В зал ведут еще несколько коридоров, но, если верить навигационному шарику, чтобы добраться до цели, лучше идти через шлюз.
Руиз глубоко вздохнул и ввел в плечо дополнительную дозу обезболивающего — ему понадобятся обе руки. Затем снял поводок с фальшивого Юбере.
— Настал твой час, — сказал он. — Веди нас внутрь. Как только привязь убрали, двойник, казалось, преобразился и даже стал выше ростом.
— Разумеется, — изрек он величественно. Мнимый Юбере двинулся к мостику, словно уже пребывал в своих владениях. Остальные последовали за ним, выстроившись треугольником: Хаксли и Олбани непосредственно за спиной двойника, Руиз — замыкающим.
В ярком освещении зала агент чувствовал себя страшно уязвимым. Он приказал себе не пялиться на ствол миномета, который торчал над шлюзом, даже когда сдвоенные дула повернулись, чтобы проследить их путь по залу.
Двойник хозяйской поступью приблизился к шлюзу, не обращая на орудия ни малейшего внимания. Он без малейшего колебания приложил глаз к сканеру сетчатки, а ладонь — к пластине замка. Армированные створки шлюза, к несказанному облегчению Руиза, раздвинулись/Когда все вошли, входные панели сомкнулись, а внутренние отъехали в стороны.