В это время к воротам дома подъехал Волынский со своими дворовыми охотниками.
– Что это значит? – меняясь в лице, воскликнул он, увидев майора, Храпунова, Марусю и слуг их окруженными солдатами.
– Я арестовал их, ваше превосходительство, – вежливо ответил Волынскому офицер.
– Как вы смели арестовать моих слуг?
– Я сделал это не по своей воле, а по приказу, скрепленному подписью его светлости герцога Бирона.
– А!.. Вот как? Герцог Бирон добирается и до моих дворовых слуг!..
– Неправду изволишь говорить, господин министр, неправду, – робко промолвил Заноза, прячась за солдат.
– Ба, ба, приказная крыса!.. Чернильная душа! Ты что же от меня прячешься? Видно, мой кнут тебе памятен? А?
– Ты за меня ответишь.
– Уж если отвечать, так заодно. Гей, плетей сюда подайте! – крикнул Артемий Петрович своим слугам.
– Ваше превосходительство, мой долг вступиться за приказного, – решительным голосом заметил офицер Волынскому. – Я обязан сделать это. Не доводите меня до крайности и дайте мне выполнить приказ герцога.
– Ты хочешь арестовать моих слуг?
– Повторяю, ваше превосходительство, у меня есть на то приказ. Если они окажутся вашими крепостными и ни в чем не повинны, то их выпустят, – почтительно проговорил офицер, показывая на майора, его племянника и Марусю.
– Нет, нет, я не допущу ареста!
– Стало быть, вы хотите идти против закона?
– Не против закона, а против своеволия Бирона. Я… я не дам ему в обиду своих людей. Так и скажи герцогу!
– Я не могу ослушаться приказаний его светлости и принужден буду употребить силу.
– Как? В моем доме? Да ты, видно, не русский?
– Нет, ваше превосходительство, я – природный русский и так же, как вы, люблю Россию.
– И идешь против меня?
– Если я не выполню приказа герцога, я погибну.
– Но твой долг также исполнять и мои приказы – приказы кабинет-министра ее величества! Ступай и скажи тем, кто послал тебя сюда, что в доме кабинет-министра Волынского преступникам и бесчестным людям пристанища нет и быть не может! Если на правду пошло, сознаюсь, что это мои гости, и в обиду не дам, – проговорил Артемий Петрович, показывая на Гвоздина, Храпунова и Марусю, и отдал приказ запирать ворота.
Офицер, приказный Заноза и солдаты очутились вне запертых ворот.
– Что же нам делать? – в раздумье проговорил офицер.
– Надо силою взять тех преступников, – визгливо крикнул приказный, – что Волынский скрывает у себя.
– А ты разве верно знаешь, что они преступники? Да? Ну так и бери их.
– Как возьмешь, коли ворота заперты?
– Уж дело твое, а я с солдатами пойду в казармы.
– Да ведь тебе указано произвести здесь обыск.
– Верно… Но до обыска нас не допустили, под носом ворота заперли, а о том, чтобы силою врываться в дом с солдатами, в приказе мне не указано. Поэтому я и ухожу, – промолвил офицер.
– А я-то… я-то как же? – спросил приказный, проклиная свою неудачу. – Э, да знаю. Я побегу с доносом на сопротивление Волынского.
– Беги, твое дело, – с омерзением поглядывая на отталкивающую фигуру приказного, промолвил офицер и скомандовал солдатам: – Марш в казармы.
А в это время Волынский обратился к своим гостям:
– Ну, друзья, опасность миновала сейчас, но не навсегда. Больше оставаться здесь вам нельзя. Скорее уезжайте!
– Ваше превосходительство, спасая нас, ты подвергаешься сам большой неприятности, – заметил Гвоздин.
– К неприятностям мне не привыкать. Я их не боюсь, а с Бироном я вступаю в открытый бой. Выносить долее этого злого временщика я не могу. Я или погибну сам, или освобожу Русь от Бирона, – горячо проговорил Волынский.
Майор, Левушка, Маруся, а также Захар и Дуня, чтобы не навлечь на себя подозрения, опять нарядились по-мужицки и вышли из ворот дома Волынского поодиночке, но сошлись все у Московской заставы. Был уже поздний зимний вечер, когда они вышли за заставу.
Наши беглецы, опасаясь погони, шли не по большой столбовой дороге, а по проселочной, которую им указал повстречавшийся с ними какой-то прохожий; они решили отойти подальше от Петербурга и тогда только остановиться на ночлег. Будучи снабжены всем необходимым в дороге, они шли бодро и не чувствовали усталости; надежда, что, может быть, они избегнут погони и благополучно дойдут до Москвы, придавала им бодрости и силы.
– Какая славная ночь, как весело светит луна! – воскликнула Маруся, обращаясь к своему любимому мужу.
– А ты не устала? – с участием спросил он.
– Нисколько. Я хоть всю ночь готова идти.
– Молодец ты у меня, Маруся. Теперь мы в первой попавшейся деревне или в селе заночуем, а завтра наймем коней вплоть до Москвы.