– Я и пошел по следам. Они вывели меня на проезжую дорогу, а тут и потерялись. Сам я искал беглянок, только недавно воротился, а работники и посейчас в лесу их ищут.
– Господи!.. Зимой, в лесу… заблудятся, замерзнут, – чуть не со слезами проговорил молодой офицер.
– Ну, моя Анютка лес знает как свои пять пальцев, не заблудится. Одно только опасно: на зверя не наткнулись бы они. Волков голодных теперь по лесу шляется много. Долго ли до беды!
– Надо искать, я до тех пор не успокоюсь, пока не обследую всего леса. И вы, Гаврила и Игнат, оба со мной поедете, – проговорил Левушка, садясь поспешно в сани.
Долго искали они Марусю и Анютку: весь лес осмотрели, где на лошадях было нельзя, пешком ходили, вязли в снегу, но нигде не напали на след беглянок: обе они как в воду канули. Так в лесные хоромы ни с чем и вернулись, а оттуда Левушка Храпунов в Москву поехал.
«Если Маруся жива, то наверняка к своей бабушке придет; скрываться ей больше негде, – думал он. – Может, она, голубка, уже давно дома. Но что это все значит? Давеча князь Иван помянул про приданое… Долгоруковы хотят дать Марусе приданое… Почему? Не пойму я, не разгадаю, при чем тут Долгоруковы. Нет ли тут какого-нибудь подвоха? Может, князь Иван приказал припрятать Марусю куда-либо в другое место? Лесник с ним, наверное, заодно. Припрятали Марусю, да и говорят, что она сбежала. Ну да я узнаю, доберусь до правды, чего бы мне это ни стоило!»
Доехав до Тверской заставы и отпустив с Игнатом княжескую тройку, Храпунов пешком пошел в хибарку Марины, питая надежду встретить там свою возлюбленную. Но ему пришлось скоро разочароваться: девушки там не было.
Тяжелое, удручающее впечатление произвело на старуху Марину, когда она узнала, что ее внучка Маруся неизвестно куда исчезла из лесных хором. Ее горю и слезам не было предела. Когда же она несколько поуспокоилась, то стала обсуждать с Храпуновым, куда могла уйти Маруся и где надо искать ее.
Наконец, они решили подождать день, и если Маруся домой не вернется, то поручить полиции и сыщикам искать ее…
Между тем Маруся сама порешила бежать из опостылевшего ей лесного дома.
Прошел только день, как познакомились Маруся и Анютка, а они уже стали близкими подругами. Словоохотливая Анютка рассказала Марусе про свою жизнь в лесу и, захлебываясь от восторга, поведала, как молодой царь, будучи на охоте, приезжал в лесные хоромы в гости к их князю Ивану Алексеевичу, как молодой князь встречал государя, угощал его.
– Вот-то весело да радостно было у нас тогда!.. Умру – не забуду того дня. Государь-то молоденький-премолоденький, совсем мальчик, да такой пригожий и ласковый. С отцом моим таково ласково говорил, червонцем его пожаловал. А как уехал царь с нашим князем, опять у нас пошла скучища.
– Стало быть, ты здесь, Аннушка, скучаешь? – спросила Маруся у дочери лесничего.
– Дома скучаю, а в лесу нет.
– Разве в лесу-то лучше, веселее?
– Знамо. В лесу, в летнюю пору, рай! Вот хорошо было бы, если бы ты, Маруся, пробыла у нас до лета. Стали бы мы в лес ходить, ягоды рвать, грибы собирать, по деревьям лазать. Я как белка по деревьям прыгаю. Залезу на самую маковку, высоко-высоко, и сижу там да на небо посматриваю.
– Зачем же ты, Аннушка, на небо смотришь?
– Больно мне хочется увидеть мамкину душу. Ведь мамкина душа-то на небе, вот и хочется мне увидать ее. Да вот только сколько ни смотрела, не видала. Видно, много я нагрешила, потому мамкина душа и не показывается, – печально проговорила Анютка.
– Что же, Аннушка, велики ли твои грехи? Чем же ты грешишь? – улыбаясь, спросила Маруся.
– Мало ли чем. Вот тятьку иногда не слушаю, сержусь на него.
– А ты отца, Аннушка, боишься?
– Нет. Да и чего бояться его? Он ко мне добрый!
– А если, Аннушка, не боишься отца, так взяла бы да выпустила меня отсюда, – тихо проговорила Маруся, беря за руку Анютку.
– Что же, пожалуй, – как-то нерешительно промолвила девочка и добавила: – Да разве у нас тебе плохо?
– Слыхала, Аннушка, поговорку: «В гостях хорошо, а дома лучше»? А я у вас не в гостях. Ну разве гостей держат под замком? А меня твой отец на замок запер.
Разговор Маруси с Анюткой происходил поздним вечером; дверь горницы, где они находились, была заперта на замок Гаврилой, и ключ он взял с собою.
– И то, и то… Ах ты, моя сердечная! Только отца ты, Маруся, не вини: это наш князь приказал ему держать тебя под замком… Пыталась я спрашивать у тятьки, зачем князь велел держать тебя взаперти. Куда тебе!.. Закричал он на меня, что это – не моего ума дело, грозился за волосы оттаскать.
– Злой человек князь Иван, да и твой отец тоже…