Гаврила Струков, прихватив с собою работников, вышел «обозревать» лес, а Анютка, счастливая, довольная, побежала наверх к Марусе и, задыхаясь от волнения, проговорила:
– Собирайся скорее, Маруся!..
– Куда? Зачем? – с удивлением спросила девушка.
– Собирайся, говорю!.. Ведь сама ты просила, чтобы я тебя на волю отпустила.
– Как, Аннушка? Ты освобождаешь меня? – радостно воскликнула Маруся. – Но куда мы пойдем?
– Там видно будет… Пока лишь вон из дома, благо он не заперт. И сама я с тобой уйду.
– А твой отец ушел?
– Знамо, при отце я тебя не выпустила бы. В хоромах только и осталась одна стряпуха, она около печи ворочается.
Маруся и Анютка поспешно оделись и вышли из ворот лесных хором. Останавливать их было некому; старуха возилась в кухне и не видала и не слыхала, как девушки ушли.
Было утро морозное, но ясное. Маруся и Анютка поспешно шли по лесной дороге к Москве. Пройдя некоторое расстояние от лесных хором, Маруся спросила у девочки:
– Куда мы идем?
– Дорога эта ведет к Москве, – ответила ей Анютка.
– Боюсь я в Москву-то идти, Аннушка, боюсь. Не ровен час, князя Ивана в Москве повстречаем. Ведь он только и знает, что по ней гоняет… любит он по увеселеньям разъезжать. Увидит, ну и пропала я.
– И что ты, Маруся! Москва не клином сошлась, авось найдем, где укрыться… Только вот одно плохо: Москва, говорят, деньгу любит, а у меня и гроша нет.
– Зато у меня есть, – с улыбкой ответила ей Маруся.
– Вот и ладно. В Москве с деньгами жить можно. Вот пройдем немного, лес кончится, и придем в деревушку Климово, там порядим мужика, он нас духом до Москвы довезет, благо у тебя есть деньги.
– Ох, Аннушка, милая, а вдруг да мы попадемся навстречу твоему отцу?
– Не бойся, не попадемся: тятька пошел совсем в другую сторону, я видела, – успокаивая Марусю, проговорила Анютка.
Девушки дошли до деревушки Климово и там порядили мужика Вавилу довезти их до Москвы.
Маруся закутала голову в большой платок, чтобы ее не узнал кто-либо, и благополучно доехала с Анюткой до Москвы. Однако к своей бабке она не решилась ехать, а остановилась невдалеке от хибарки Марины, на постоялом дворе, которых на Тверской-Ямской было много, в отдельной каморке.
В первый и второй день ни Маруся, ни Анютка никуда не выходили из своей каморки, боясь выйти на улицу, чтобы не встретить князя Ивана Долгорукова. Наконец, на третий день Маруся решилась послать Анютку к бабушке, рассказав ей, как найти ее хибарку.
Нечего говорить о той радости, когда старая Марина услыхала, что ее внучка живехонька, и узнала, где та остановилась. Тотчас же в сопровождении Анютки она отправилась на постоялый двор.
Радостна была ее встреча с внучкой; последняя рассказала все происшедшее с ней и закончила словами:
– А все же, бабушка, домой мне возвращаться нельзя.
– Почему же?
– А князь Иван Долгоруков?
– Его теперь бояться нечего. Князь Иван Алексеевич никакого зла тебе не сделает.
– Как, бабушка? Ведь он в неволе меня, ровно свою холопку, держал.
– Теперь этого, Маруся, не будет. Князь Иван много сокрушался, когда услыхал, что ты тайком ушла из его лесных хором.
– А ты как про то узнала? – с удивлением спросила Маруся.
– А ты погоди, я тебе все расскажу, вот как домой придем. Говорю, ничего не бойся.
Маруся согласилась переселиться к бабушке и вскоре была уже в хибарке старухи.
Действительно, Долгоруков навестил Марину. Дело в том, что Гаврила Струков, рассказав Храпунову об исчезновении своей дочери и Маруси, счел необходимым очиститься от всяких подозрений и известил о своем «горе» князя Ивана Долгорукова. Тот был поражен этим обстоятельством, предвидя, какой тяжкий удар нанесет оно Храпунову, приказал произвести розыски по всем окрестностям Горенок, а сам поспешил посетить Марину, надеясь, что Маруся вернулась к ней. Увы! Ее там не было; к тому же старуха накинулась на него с горькими жалобами и причитаниями, обвиняя его в гибели ее любимицы. Долгоруков искренне огорчился этим исчезновением своей названой сестры, пообещал старухе найти ее внучку, а вместе с тем не преминул сказать, что ему известно о любви Маруси и Храпунова и что он наградит красавицу девушку приданым.
Марина, знавшая тайну рождения внучки, приняла это обещание как должное, но, конечно, решила скрыть от Маруси его истинное значение.
Теперь Марина сообщила об этом Марусе, по возвращении ее в родной дом.
– Сам князь Иван был у меня – вчера был и нонче утром заезжал. Добро он задумал для тебя, Маруся, сделать.
– Какое добро?
– Хочет под венец тебя с Левушкой Храпуновым снарядить и приданое большое дать.