– Кто идет? – как-то нехотя спросил у беглецов один из солдат.
– Колодника навещали, а теперь домой спешим, – слегка дрожащим голосом ответила Марина.
– Проходите, – коротко промолвил другой часовой и отворил калитку.
– А это вам на винцо и на калачи. – И Марина дала часовым несколько серебряных монет.
– Господи, Господи, благодарю Тебя! Я опять на свободе. Маринушка, скорей веди меня к Марусе, – счастливым голосом промолвил Храпунов, быстро направляясь от острога к Тверской заставе.
Через несколько минут он крепко обнимал свою плакавшую от счастья Марусю.
А в это же время тяжелые минуты переживала другая невеста – молодая графиня Наталья Борисовна Шереметева. До нее, конечно, одной из первых дошла печальная весть о том, что императора-отрока не стало, а через несколько дней и другое нерадостное известие, что с кончиною государя Долгоруковы потеряли свой фавор и что им, по повелению новой императрицы Анны Иоанновны, указано жить безвыездно в подмосковной усадьбе Горенки. При этом известии графиня Наталья Борисовна залилась горькими слезами.
Братья Петр и Сергей Борисовичи стали утешать ее.
– Что ты так отчаиваешься, Наташа? Неужели тебе так дорог князь Иван? – проговорил старший брат Петр.
– Дорог он мне, Петруша, очень дорог… кажется, дороже жизни, – сквозь слезы промолвила Наталья Борисовна.
– Неужели и теперь ты пойдешь за него замуж? – спросил у Натальи Борисовны второй ее брат, Сергей.
– Пойду, Сереженька, пойду, мой милый.
– Да ведь Долгоруковы теперь в опале. Неужели тебе хочется быть женою опального? – с горечью спросил Петр.
– Да что же поделаешь, братец любезный? Видно, такова есть моя судьба злосчастная.
– Не выходи за Ивана Долгорукова и избежишь этого.
– Нет, Петрушенька, как можно? Ведь я с ним обручена, да и люблю его!
– Эх, Наташа, ну что ты нашла в нем хорошего? Мотыга он, кутила. Да, кроме того, нам обидно и больно, Наташа, что ты, наша сестра, прирожденная Шереметева, не жалея себя и нас, выходишь за опального.
– Не так ты судишь, Петруша, не так! Кто, кроме меня, его в несчастии поддержит? Кто ласкою и словом приветливым тоску его разгонит и его судьбину суровую смягчит? Любила я князя Ивана, когда он был в фаворе, в блеске и в почести; а теперь, в несчастии, он мне еще милее.
– Сестрица, слух идет, что Долгоруковым не миновать дальней ссылки, – заметил Сергей Борисович.
– Что же делать? Видно, такова их участь.
– Но пойми, Наташа: став женою князя Ивана, и ты будешь принуждена… или с ним расстаться, или в ссылку ехать.
– Неужели ты думаешь, Петруша, что у меня хватит силы расстаться с милым человеком?
– И ты решишься ехать в ссылку?
– Об этом и слов не может быть. Я всюду должна следовать за мужем, – спокойно ответила Наталья Борисовна.
– А если его сошлют в Сибирь?
– И в Сибирь поеду. До гробовой доски должна я с мужем быть: куда он, туда и я. И никто не разлучит нас с ним. Что Бог сочетал, того люди не разлучат.
– И нас покинешь, и с нами расстанешься? – со слезами на глазах проговорил граф Сергей.
– Что, Сереженька, о будущем гадать? Ведь князю Ивану только указано в подмосковной усадьбе жить.
– А если его сошлют?
– Говорю: куда он, туда и я.
– А ведь я, сестрица, хотел тебе другого жениха сватать, – после некоторого раздумья промолвил граф Петр.
– У меня есть жених, Петруша, с меня будет и одного, – с милой улыбкой ответила графиня Наталья Борисовна.
– Мой много лучше, Наташа…
– При нем и останется.
– Ты хоть бы спросила, сестрица, кого хочу я сватать!
– Уж не царевича ли или королевича какого?
– Да ты, сестра, не смейся: жених мой и знатен, и богат, и в большой милости у нашей государыни находится. Это – граф Левенвольд. Ну что, каков жених?
– С тобой, Петруша, я согласна: граф Левенвольд – жених завидный, да только не для меня.
– Как, и от такого жениха ты отказываешься?
– Отказываюсь, потому что у меня есть жених.
При этих словах графини дверь в ее комнату тихо отворилась, и вошедший лакей, обращаясь к графу Петру Борисовичу, почтительно проговорил:
– Его сиятельство граф Левенвольд прибыть изволил.
– А вот и хорошо, граф кстати прибыл. Пришлю его к тебе. Со мной ты несговорчива, Наташа. – И граф Петр Борисович поспешно вышел из комнаты сестры.
В тот же момент к ней обратился брат Сергей:
– Сестрица, милая, голубушка, ведь граф Левенвольд приехал свататься. Ради бога, если ты хоть сколько-нибудь жалеешь нас и маленьких наших сестер, выходи за него. Утешь, порадуй нас!..
– Сережа, о чем ты просишь? Ведь о невозможном.