– Наташа, хоть крохотку ты пожалей и нас. Ведь все мы крепко тебя любим, все счастья тебе желаем. Подумай, ну, выйдешь ты за князя Ивана – тебя сошлют с ним вместе и навсегда разлучат нас с тобой. Знаю, ты добра и любишь нас, тебе самой горька, страшна разлука с нами. И ведь ты не покинешь нас, голубушка-сестрица, да?
– Сережа, не мучь меня, мой дорогой! От твоих слов у меня сердце кровью обливается. Честно ли будет, когда нарушу слово, данное князю Ивану, и под венец пойду с другим? Когда велик и славен был мой жених, тогда я с радостью согласилась делить его судьбу. А теперь, когда он стал несчастен, так и отказать ему? Хорошо ли, честно ли будет это? – с жаром проговорила графиня Наталья Борисовна. – Но тише. Я слышу шаги… сюда идут.
Она не ошиблась: в девичью горницу вошли граф Левенвольд[2] и Петр Борисович.
– Простите, прекрасная графиня, быть может, мой визит потревожит вас, – утонченно кланяясь, промолвил Левенвольд.
– Нисколько, граф, нисколько. Я рада вашему приходу.
– Рады? В добрый час, графиня.
– Сестрица Наташа, ты дорогого гостя занимай, а мне надо отдать кое-какие распоряжения, – произнес граф Петр и вместе с братом торопливо вышел из горницы.
Они надеялись, что красивый и блестящий вельможа сумеет убедить и уговорить упрямую Наташу.
– Графиня, прошу дозволить мне сказать вам несколько слов, – начал гость.
– Говорите, граф.
– Без обиняков, прямо начну с вами речь. Графиня Наталья Борисовна, я пришел к вам за тем, чтобы с согласия вашего брата просить у вас руки. Я люблю вас давно – с того счастливого дня, как впервые увидел и узнал вас. Моя судьба, вся жизнь моя у вас в руках, прелестная графиня! Решайте! – И, с чувством проговорив эти слова, граф Левенвольд опустился на колени перед Натальей Борисовной.
– Встаньте, граф, к чему коленопреклонение? Я искренне благодарю вас за честь, но не скрою от вас, что подобным предложением вы удивляете меня. Ведь вам, как и всем, хорошо известно, что я – обрученная невеста князя Ивана Алексеевича Долгорукова.
– Вы были его невестой прежде, графиня, я это знаю, но теперь, когда многое переменилось и совершилось много важных событий, освобождающих вас от обещаний…
– Повторяю вам, граф, что и теперь я состою невестой Ивана Долгорукова и даже скоро будет наша свадьба.
– Что вы говорите, графиня? Может ли то быть?
– Да, да, граф. С князем Иваном меня разлучит только одна смерть.
– А… вы сказали, прелестная графиня, что вас разлучит с женихом только одна смерть. А знаете ли вы, что его жизнь висит на волоске? Следствие, которое ведется над Долгоруковыми, приходит к концу, и ежедневно на вашем женихе находят новые вины, одна одной важнее.
– А между тем князь Иван ни в чем не виновен.
– Долгоруковы, ослепленные своим безмерным честолюбием, чуть не насильно хотели женить покойного императора на княжне Екатерине. Да это – не все… еще много других обвинений падает на них. Им не миновать дальней ссылки, а может быть, их постигнет и еще что-либо худшее.
– Постойте, граф! Не вините в этом моего жениха. Ведь не он, а его отец хотел женить царя на своей дочери. При чем тут князь Иван?
– Он помогал отцу. Скажу вам больше, прелестная графиня: Иван Долгоруков – ослушник воли ее величества императрицы. Вам, конечно, известно, что Долгоруковым приказано безвыездно жить в усадьбе Горенки, въезд в Москву строжайше запрещен им указом самой императрицы, а ваш жених пренебрег этим указом. Его не раз видели здесь.
– Может, обознались, а может, князя Ивана оклеветали. Ведь теперь чуть не все, кто прежде был его другом, стали врагами ему.
– Повторяю, графиня, его видели здесь даже недавно. Скажите, зачем он бывает в Москве? Может, какую-нибудь измену затевает? С него все станет.
– Измену? Что вы, граф, говорите? Он не таков. Он подчас бывает ветрен, подчас любит и покутить, но далек от всякой измены! В том я могу быть вам порукою.
– Я – что! Я – ваш раб покорный, графиня, но есть другие, кто посильнее меня. Они не верят в прямоту и честность вашего жениха. Вместе с тем откровенно вам скажу, что буду рад, если его уберут куда-нибудь подальше. Князь Иван – мой ненавистный соперник.
– Вот что? За откровенность, граф, спасибо! Но знайте, если князь Иван падет жертвой коварной мести, то я буду вдовой, не будучи его женой, и стану коротать свою невеселую жизнь в стенах обители! В том свидетель будет Бог! Прощайте, граф, я все сказала вам. – И, твердым голосом проговорив эти слова, Наталья Борисовна дала понять Левенвольду, что говорить с ним больше не о чем.
Левенвольду пришлось волей-неволей откланяться графине.
2
Карл Иванович (Карл Гисхов)