Не без злобы оставил он дом Шереметевых, причем главная доля этой его злобы была направлена на князя Ивана Долгорукова, его непримиримого соперника.
«Во что бы то ни стало, а я устраню его со своей дороги; да мне и нетрудно будет от него отделаться: ведь теперь он не из сильных. Я решил жениться на графине Наталье и женюсь; ведь этим я упрочу свою будущность, породнившись с именитым родом коренных русских бояр».
Через несколько дней после этого, в один поздний, тихий, теплый вечер, в доме графов Шереметевых была полная тишина. Графы Петр и Сергей Борисовичи, а также и их маленькие сестры давно спали; их примеру последовали и многочисленные их дворовые; не спала лишь одна молодая графиня Наталья Борисовна.
Задумчиво наклонив свою хорошенькую головку, она сидела на скамье в густом тенистом саду своего дома, поджидая своего жениха, князя Ивана Алексеевича, который тайком из Горенок часто приезжал к ней.
Да и было с чего призадуматься Наталье Борисовне: из слов Левенвольда поняла она, что за ее женихом следят.
«Толкуют про какую-то измену, – думала графиня. – Нет, нет, этого не может быть! Злые люди хотят оклеветать моего Иванушку, сгубить его. Господи, за что, за что? Ах, как люди злы и несправедливы! Что сделал им князь Иван? Еще так недавно они чуть руки у него не целовали, а теперь стараются унизить его, оклеветать. Где же правда?»
Тут размышления графини были прерваны шорохом.
– Иванушка, ты? – тихо спросила Наталья Борисовна.
Действительно, перед нею тотчас же появился князь Иван, который только что перелез через садовую изгородь.
– Я это, я, моя голубка! Прости, Натальюшка, раньше не мог прийти, в вашем доме огни были видны, вот я и боялся, как бы не встретиться с кем-либо.
– За тобой следят, Иванушка… ты это знаешь ли?
– Знаю, голубка.
– У тебя есть враги… из них есть властные и сильные.
– Знаю, графинюшка, первый мой враг заклятый – князь Никита Трубецкой.
– А второй твой враг и соперник – граф Левенвольд.
– Как, граф Левенвольд? – удивился князь Иван. – Ты говоришь, он – мой соперник? Разве он…
– Сегодня приезжал свататься за меня.
– Как он смел! Свататься за мою милую невесту? Ну, это даром ему не пройдет. Хоть я и в опале, а все же сумею рассчитаться с этим пришлецом-нахалом!
– Что ты кричишь, Иванушка! Услышать могут.
– Обидно мне и больно и за тебя и за себя. Сметь предлагать тебе руку, когда ты обручена со мной! Впрочем, я и позабыл, графу Левенвольду теперь все возможно: ведь он пожалован гофмаршальством и состоит в большом фаворе у императрицы.
– Боюсь я, что Левенвольд может много навредить тебе: он грозил, что государыня узнает, как ты нарушаешь ее приказы и бываешь в Москве, не имея на то дозволения. Тебя он готов даже уличить в какой-то измене. Но знай, я сама поеду к матушке-царице, паду к ее ногам и постараюсь вымолить тебе прощение у нее.
– Лучше и не езди, Натальюшка. Государыня не простит меня. Может быть, она-то сама и простила бы, да не простят мои враги. Им нужны мой позор и унижение. Мало того, им нужно, чтобы меня предали лютой казни.
Едва князь Иван проговорил эти слова, как в саду послышались шаги и сдержанные голоса.
– Тише, Иванушка, – сказала Наташа, – сюда идут. Нас подстерегли.
Графиня не ошиблась: из-за кустов скоро вышли граф Петр Борисович, Левенвольд и князь Никита Трубецкой.
– Вот, граф Петр Борисович, полюбуйся. Как я говорил, так и вышло, – громко и злобно сказал Никита.
– Слушай, Петр Борисович, хоть ты и приходишься братом моей невесте милой, но обидеть ее я и тебе не дозволю! – грозно крикнул князь Иван, берясь за саблю.
– Вот как? По какому праву?
– По праву обрученного жениха… А вы, господа, давно ли на себя взяли должность сыщиков? – насмешливо обратился князь Иван к Никите Трубецкому и к Левенвольду.
– Как вы смеете, князь, так оскорблять нас? За оскорбление вы дорого поплатитесь! – в один голос грозно проговорили князь Никита и граф Левенвольд.
– А вы, господа, разве не оскорбили меня? Да и не меня одного: вы жестоко оскорбили своим подсматриванием и подслушиванием графиню Наталью Борисовну… этого ангела…
– Графиню мы и не думали оскорблять.
– Нет, нет, Ванюша прав. Вы жестоко оскорбили меня! Что вам надо? Кто дал вам право следить за мной? Что в том позорного, что я разговариваю с обрученным женихом? Вы скажете – зачем тайком? Отвечу: что же было делать князю Ивану, если судьба да злые люди довели его до того, что он должен видеться со мной украдкой, не в ворота, как мой жених, с честью въезжать, а через изгородь садовую, как вор, перелезать! – с негодованием твердо проговорила графиня Наталья.