Священный совет полностью признал это избрание и 13 апреля, перед своим окончательным роспуском, постановил отправить Томмази (пребывавшему на Сицилии) магистерские регалии и общеорденские архивы, что и было совершено с ведома и позволения императора — великого приора. Несколько позднее, 27 июня 1803 года, Томмази все-таки собрал генеральную ассамблею Ордена в Мессине, подтвердил свой статус и принес традиционную присягу.
Тем временем наполеоновская экспансия и вызванные ею потрясения привели к тому, что «слишком архаичный» Орден подвергся травле и разграблению практически во всей Европе. Еще в 1802 году Карл IV Испанский упразднил все четыре госпитальерских приората в своей стране, конфисковал их имущества и «взамен» основал светский орден св. Иоанна Крестителя в Испании. Великим магистром нового ордена стал сам король. В 1806–1808 годах были уничтожены семь Великих приоратов в Италии и Германии — Венецианский, Ломбардский, Германский, Римский, Барлеттский, Капуанский и Баварский (который вместе с российскими составлял англо-баварско-российский язык Ордена). В 1810–1812 годах король прусский последовал примеру испанского коллеги. Затем Державный орден лишился Великих приоратов Мессины (1825 год) и Крату в Португалии (1834 год). Остается напомнить, что еще в 1792 году шесть Великих приоратов на территории Франции были сметены революцией. Один лишь Великий приорат Богемии оставался незатронут этой катастрофой.
Борьба вокруг престола великого магистра, начавшаяся после смерти Томмази в 1805 году, привела к расколам. Полномочия главы Ордена перешли к его заместителю (поручику) — неаполитанцу бальи И. М. Гевара-Суардо. Бальи успешно занимал пост поручика великого магистра с августа 1803 года. Капитул Ордена подтвердил временные права место-блюстителя и одновременно назначил выборы нового великого магистра. Собранная в Катанье Генеральная ассамблея избрала на этот пост бальи Дж. Караччоло ди Сант-Эрамо. Однако (как и в случае с Павлом I) папский престол по ряду причин не утвердил Караччоло в магистерском сане. На это раз Орден (включая приораты России) повиновался, и, несмотря на протесты и интриги оскорбленного Караччоло, на долгое время госпитальеры остались под властью поручика-местоблюстителя, Любопытно, что позиция российских рыцарей опять оказалась отличной от позиции российского правительства, которое в 1806–1807 годах было склонно признать избрание Караччоло состоявшимся.
Инцидент с Караччоло вызвал и вызывает немало споров. Дело в том, что среди привилегий, дарованных папами иоаннитам, было и дозволение «свободно избирать своего главу», установленное Пасхалием II в 1113 году при признании госпитальерского союза Орденом (булла «Pie Postulatio», обычно упоминаемая как документ об основании Ордена). Дозволение, о котором идет речь, предоставляло кавалерам возможность не зависеть от светских или духовных властей в проведении процедуры выборов. Недаром, предлагая нестандартную «элекцию» в 1802 году, Священный совет подчеркивал: участие папы имеет исключительный характер и не означает упразднение орденских вольностей.[60] Однако результаты свободно проведенных выборов представлялись на утверждение папе. Обычно это делалось post factum и чисто формально. И все же в принципе право папы не согласиться оставалось в силе.[61] Рыцари, избранные на магистерство, по традиции сообщали в Рим о своем избрании, еще не именуя себя великими магистрами. Это правило было в свое время соблюдено и императором Павлом.
Так или иначе, Орден остался верен канонической дисциплине. У Караччоло некоторое время находились влиятельные сторонники (в частности, при неаполитанском и российском дворах), а отсутствие «настоящего» великого магистра ослабило Орден — по крайней мере, морально. Разнообразные оппозиционные группировки, нарушая устав, стали отделяться от Ордена. В этой ситуации неудивительно и предательство Александра I — императора, великого приора межконфессиональной российской ветви госпитальеров, протектора Ордена.[62] Одним из первых проявлений недоброжелательства стала отмена привилегий нижних чинов российской армии, имеющих донатские знаки Ордена, произошедшая еще в феврале 1802 года.[63] В 1810 году Александр конфисковал казну обоих российских Великих приоратов. В 1811 году Государственный совет подтвердил это решение.[64] Командорства (включая родовые) были уничтожены, орденские здания отобраны. Незадолго до этого император обещал великому приору католического российского приората Ордена, герцогу де Серракаприола, что все останется «в прежнем состоянии», Время показало, что означало это обещание: российские кавалеры могли донашивать свои кресты. Прием новых членов, делопроизводство, организационная работа — все было остановлено. Наконец, 20 января 1817 года Александр I утвердил резолюцию Совета министров, согласно которой российская ветвь Ордена объявлялась несуществующей.[65] Отныне она перестала существовать в российской юрисдикции.
61
Бесспорным было и право папы рассудить двух конкурентов, претендующих на власть, и даже установить временный чрезвычайный порядок управления (как это уже имело место в 1317 году при великом магистре Фульке де Вилларете и антимагистре Морисе де Паньяке; до разрешения их спора папой Иоанном XXII для надзора за делами Ордена был назначен викарий — кавалер де Пин). Стоит вспомнить и другие исторические прецеденты: например, в 1582 году Григорий XIII ограничил свободу рыцарей, предложив им трех кандидатов на выбор. Иоанниты повиновались, и избранный в результате Гугон Вердальский остался в истории Ордена как бесспорно законный великий магистр.
62
Маршальские полномочия Александра I истекли в 1803 году, когда великим магистром Томмази было сформировано новое орденское правительство.