Российско-орденское сотрудничество в этой ситуации не было диалогом равных; положение Державного ордена колебалось между независимостью и автономией, Многие решения, касавшиеся российской ветви Ордена, оформлялись как имперские узаконения. В то же время иоаннитское делопроизводство сохранило свой традиционный замкнутый характер, предохраняя сообщество рыцарей от поглощения российской государственностью. Едва ли есть смысл гадать, как далеко зашел бы Павел I в сближении империи и Ордена, если бы ему довелось пережить 1801 год. Фактом остается то, что уния двух держав не привела к слиянию двух юрисдикций.
Это, в частности, означало, что российский кавалер мог получить орденское подтверждение герба, не признанного имперскими властями или попросту не совпадающего с гербом, уже внесенным в Общий гербовник. Подобным образом могло быть получено орденское подтверждение титула, не признанного Россией, — так, как это уже было, например, с командором по праву покровительства Михаилом Лопоттом. С 1797 года он значился в орденской документации как граф,[122] хотя этот в высшей степени спорный титул не закреплялся за ним или за его родом ни польским сеймом, ни Россией, ни другими сопредельными державами.
Полагая, что беспорядков в сфере сословных привилегий достаточно и без того, Павел обязал своих подданных доказывать свою знатность при вступлении в Орден при помощи документов, полученных в российской Герольдии.[123]
Впрочем, орденские архивы убеждают в том, что и это правило соблюдалось не всегда.
В итоге Орденом через посредство его российских структур был признан целый ряд нетривиальных гербовых убранств и неожиданных титулований. К числу наиболее замечательных относятся документы кавалера Воллодковича. Патент дворянства Минской губернии подтверждает княжеское достоинство Воллодковичей (столь же спорное, как и графский титул Лопоттов) и герб рода, дополненный княжеской короной. На прилагаемой генеалогической таблице герб изображен в более пышной версии, с мантией и восхитительными щитодержателями — львами, обращенными в стороны от щита и несущими античные светильники на высоких подставках.[124] Все эти курьезные «почести» не подтверждались никакими государственными властями, кроме властей Державного ордена, и едва ли о них осведомлены нынешние представители рода Воллодковичей.[125]
Единство двух корон было воплощено в персоне Павла и ярче всего отразилось в его гербе — в гербе империи. К концу XVIII века в России понятия о гербах государя и государства не были разделены. Монарх, империя, Россия, Романовы получали одно геральдическое обозначение, и это было глубоко естественно для страны, в которой верховная власть основывалась на вотчинном праве — в отличие от орденского государства, которое было выборной конституционной монархией и не отождествляло свой герб с гербом своего князя. В силу этого соединение достоинств императора и великого магистра могло отразиться в гербе России, но отнюдь не в гербе Ордена.
Теоретически Павел мог параллельно пользоваться двумя «собственными гербами» — императорским и магистерским. По традиционный четверочастный щит предстоятеля Ордена не мог удовлетворить государя. Подчиненное положение в таком щите занял бы не просто личный герб императора, но символ имперской государственности. Это исказило, инвертировало бы весь смысл композиции.
В пору детства и юности Павел Петрович не раз пользовался гербом российско-голштинской унии с двумя «сопоставленными» щитами.[126] Но в 1798 году этот композиционный прием не пригодился. Соседство гербовых щитов империи и Ордена обозначило бы союз двух государств, но не являлось бы личным гербом монарха. Павла, усматривавшего суть монархии в личностной власти, это устроить не могло.[127]
Лишь 10 августа 1799 года последовала реформа герба России, запечатлевшая новый личный статус ее государя. На груди государственного орла, позади «московского» щитка, было помещено новоизобретенное геральдическое обозначение магистерского сана — крест обетного рыцаря,[128] увенчанный орденской короной.[129] Ранее это положение занимала цепь ордена св. Андрея Первозванного.[130] В новой версии герба андреевская цепь вытеснялась магистерским крестом или же могла сопровождать его.[131]
122
Причины появления неожиданных титулов польско-литовского дворянства бывали самыми различными: претензии на титулы татарского или иного ориентального происхождения, претензия на унаследование титула по женской линии, происхождение от обладателей округов — «графств» (как это было с графами Соллогубами), узурпация или ложное истолкование чужой привилегии, дающей право испрашивать титул, простая узурпация титула и т. д.
123
«Высочайше утвержденные правила для принятия дворянства Российской империи…» от 15 (26) февраля 1799 года, § 9, 14; специально оговаривается обязательное представление герба. ПСЗ-1, 1799, № 18859.
125
Воллодковичи (Володковичи) — старый польско-литовский род измененной версии герба «Радван». Гербовый щит рода, помещенный в орденских документах с различными дополнениями, сам по себе традиционен, и право рода на него бесспорно.
Сегодня род Воллодковичей представлен как в Европе, так и в Новом Свете:
126
Этот герб (гербовые щиты Российской империи и Герцогства Шлезвиг-Голштинского на груди императорского двуглавого орла как щитодержателя был принят отцом Павла, Петром Федоровичем в качестве российского наследника и часто употреблялся им после восшествия на императорский престол в нескольких основных версиях:
127
Другие возможные причины отказа: трагические ассоциации (гибель отца), геральдически невнятное повторение орла в щите и за щитом, рыхлость композиции, излишнее сходство с супружеским гербом (впоследствии по подобной схеме строились гербы императриц — например Елизаветы Алексеевны, и великих княжен — Марии Павловны, великой герцогини Саксонской:
Задачей работы не является перечисление всех возможных геральдических воплощений унии 1798 года. Это вряд ли имело бы историографическую ценность, хотя и было бы довольно любопытно.
129
Образцовый рисунок герба был гравирован Н. Уткиным в Академии художеств. На этом рисунке орденская корона изображена с пятью видимыми зубцами на обруче, из которых только три завершены в виде листьев, а на двух остальных помещены жемчужины (вместо листьевидного завершения всех зубцов, как на реальной короне). Это — лишь проявление графической вольности, общепринятой в России XVIII века при изображении геральдических корон. Точно так же и императорская корона оказывается то с пятью, то с девятью, то с семью видимыми зубцами, их завершения варьируются и т. д. Показательно, что в манифесте 1800 года орденская корона изображена с пятью листовидными зубцами и на одних таблицах украшена жемчугом, на других оставлена целиком залою.
Узаконение 10 августа в высшей степени любопытно с чисто российской точки зрения. Оно реформировало московский великокняжеский герб; святой Георгий лишился золотого плаща, принадлежавшего ему по пожалованиям Екатерины. Это могло быть и результатом ошибки художника, и сознательным антиекатерининским демаршем, аналогичным реформе костромского герба 1797 года, некоторым переименованиям городов и т. д. Еще одна черта «уткинского дизайна» российского герба — крест, венчающий скипетр в правой лапе орла. Расценивать этот крест как результат влияния Державного ордена не следует. Увенчание императорского скипетра (в его геральдической проекции) крестом было общей нормой российской геральдики вплоть до середины XIX века, хотя были и другие варианты: в виде двуглавого орла (в конце концов возобладавшее), в виде цветка и др.
130
Старейший пример помещения андреевской цепи в составе герба Российской империи относится к 1699 году (пробная полтина, см.:
Первоначально андреевская цепь в гербе императора не обозначала личного кавалерского достоинства (сам Петр I стал кавалером св. Андрея лишь в 1703 году). Можно предположить, что она указывала на статус ордена как высшей государственной награды или на положение суверена ордена. Скорее всего, однако, имело место подражание западным аналогам, геральдический ответ на употребление орденских знаков — в гербах европейских государств. Подробнее об этом в моей работе «Russian Heraldry Within European Context: the State Eagle as an Example» (в печати).
131
Версия repба империи с магистерским крестом и андреевской цепью на груди орла употреблялась многократно, хотя и не закреплялась никаким актом. Право императора свободно помещать принадлежащие ему орденские знаки в собственном гербе (не меньшее, чем аналогичное право любого из подданных) делало подобный закрепляющий акт юридически излишним. Государственный орел на фасаде Зимнего дворца в Санкт-Петербурге являет собой один из наиболее ярких примеров такого сочетания орденских знаков.