Спустя несколько дней до меня дошли сведения, что мои расчёты оправдались. Из Эльга и Мельдуса на кораблях в сторону Эйлонской провинции было отправлено войско, общая численность которого составляла пять тысяч воинов. Зеленокожие соседи тоже не подвели и отправили пять тысяч воинов в сторону Чивуака. Вот только тут таилась некоторая проблема. Я сомневался в дисциплинированности и честности орков, а поэтому заранее предупредил наместника о том, что орков не стоит пускать в города и сёла, а следует как можно скорее сопроводить до ущелий, во избежание налётов, ограблений и изнасилований.
Спустя пару недель я узнал, что дела у Джакса идут вполне хорошо. Он не терял даром время, пока я был в завоевательных походах, а изучал военные хитрости, общался с ветеранами, читал книги по военной науке и оттачивал собственные навыки боя, верховой езды, стрельбы из лука. Теперь он стал полноценным командиром и отважно вёл войско в бой, тесня противника на их собственных землях, но это лишь начало кампании. Будем смотреть, как дальше пойдут дела.
Я же устроил очередной праздник, но не на всю страну, а небольшой, личный. Я восседал на троне в просторном зале для приёма гостей. На мне был праздничный наряд с вплетёнными золотыми нитями, по периметру в чуть более скромных одеяниях стояли многочисленные гости, слуги и охранники. Сегодня у меня из яйца вылупился первенец. Это был мальчик, а значит, когда он повзрослеет, а я умру, то именно он займёт трон. Жена, что отложила яйцо, светилась от счастья и несла младенца на руках, чтобы показать мне.
В этот момент в помещение ворвался вооружённый Пад в исцарапанных доспехах, с хищным оскалом на морде, со связкой черепов на поясе и с копьём в руках. Уверенной поступью он быстро приближался ко мне. На его пути оказалась моя жена. Увидев грязного гоблина, что появился на празднике, она тут же разгневалась и выкрикнула:
— Убирайся прочь! Сейчас время не для тебя, а для другого!
— Для Пад всегда есть время, дура! — выкрикнул гоблин.
Тут же он пришёл в ярость от того, что кто-то сказал ему слово поперёк, схватил с пояса связку черепов, резко замахнулся и ударил жену с младенцем черепами сверху вниз. Прежде чем я или кто-то из охраны успел подскочить и остановить обезумевшего гоблина, он успел нанести ещё несколько ударов жене и ребёнку.
Я первым подбежал к нему, схватил за горло, откинул в сторону, кинулся к жене, но было слишком поздно. И она, и мой ребёнок были мертвы. Я вскочил на ноги, подбежал к поднявшемуся на ноги гоблину. Когда я подбежал, он успел заколоть копьём двоих стражников. Гадёныш прекрасно научился справляться с оружием. Увидев меня, он выставил в мою сторону копьё и попытался нанести удар. Я уклонился от удара, схватился за древко и выхватил его оружие, после чего отбросил в сторону.
Я схватил гоблина за горло, поднял над землёй и вонзил ему в грудь кинжал. Истекая кровью, шипя от моей хватки, он прошептал:
— За что? Что я сделал не так?
— Идиот! Ты убил мою жену и первенца! Как ты посмел?
В глазах гоблина, несмотря на приближающуюся смерть, плескалось безумие. Судя по всему, он не отдавал себе отчёта в том, где находится и что происходит. Он прошипел:
— Пад победил вонючих гоблинов. Пад победил всех! Никто больше не будет указывать Паду. Пад победил во славу Каварла!
— Ты безумен… — сказал я и чиркнул кинжалом по его горлу, чтобы не дожидаться, пока он истечёт кровью.
Долгое время стоял я на месте, не в силах пошевелиться. Весь мир вокруг будто бы рухнул и исчез. Я пришёл в себя от того, что меня тряс за плечо Морт. Лишь спустя несколько дней я сумел успокоиться.
Хорошо хоть воинственных гоблинов не пришлось успокаивать, ибо это могло сулить немалые проблемы, так как после победоносной войны их теперь насчитывалось около десяти тысяч. Как оказалось, они и сами понимали, что их командир обезумел, но не знали, как сообщить об этом мне.
Я велел сжечь тело Пада, а прах сбросить в канализацию. Там этому безумцу самое место. Но я не стал презирать всех гоблинов, как это было раньше, и не стал жалеть об отмене Кодекса, ведь дело было не в принадлежности Пада к гоблинам. Просто слишком низко он находился в былые времена и слишком высоко взлетел теперь, оттого его разум и не выдержал. Когда-то он был жалким бесправным рабом, оскорбить которого своим долгом считали даже дети, а теперь он был практически королём. Однажды даже напялил на голову корону. Он просто не смог остановиться в нужный момент, унять свою гордыню и довольствоваться тем, что уже имеет.
А ведь моя и его судьбы очень похожи. Я тоже не так давно был в рабстве, а теперь я император. Да, я всегда был и остаюсь Каварлом Бертолиусом — законным наследником престола величайшей империи, но из того, что произошло с Падом, я всё равно должен извлечь урок, иначе меня ждёт незавидная участь.