Однако перед стартом у адмирала Приднепровского состоялся новый разговор с майором Любавиным.
— Скажите, пожалуйста, майор… Как вы представляете себе нынешнюю спасательную экспедицию?
Осетр честно пожал плечами:
— Пока, Иван Петрович, я ее себе никак не представляю. Мне ясно одно — я должен отыскать свою мать. Видите ли, она попала в плен, спасая жизнь мне. В противном случае бы мы с вами сейчас не разговаривали… А теперь я должен спасти ее. Долг платежом красен. И если для этого придется, к примеру, опуститься на поверхность планеты с помощью «шайбы», я без промедления сделаю это. Мне уже приходилось высаживаться на планету таким образом. Так что какой-никакой опыт имеется.
Приднепровский откровенно усмехнулся и потеребил пышные бакенбарды:
— Почему-то я не удивлен. Ни тому, что вы уже подобным образом высаживались, ни тому, что собираетесь повторить такую попытку. — Он поднялся из кресла и прошелся по каюте, то ли размышляя, то ли подбирая нужные слова. — Знаете, ваше императорское величество… уж простите, я назову вас так, всего один раз, больше не повторится… Знаете, мне кажется, империи очень повезло, что у нее теперь такой правитель. Не сочтите мои слова за комплимент, жопу я никому никогда не лизал. Ни Адмиралтейству, ни министру обороны, ни самому Владиславу Второму…
Осетр тоже поднялся из кресла и протянул адмиралу руку:
— Знаете, Иван Петрович, мне тоже повезло, что на свете есть вы и ваш корабль. Вы оба приносите мне удачу. Я вам еще не говорил эти слова, но другие их от меня слышали. Каждый раз, когда я оказываюсь непосредственно связан со «Святым Георгием Победоносцем», мне чертовски везет. Не сочтите и вы мои слова за комплимент. Я просто констатирую факты.
И адмирал с майором крепко пожали друг другу руки. Как будто заключили боевой союз на все времена…
Глава тридцать пятая
Хоть генерал Засекин-Сонцев и опасался возможного прокола с симулякром, очередное заседание совета безопасности Росской империи прошло в полном объеме и привычным порядком.
Осуществлявшие короткую протокольную съемку представители средств массовой информации не заметили фальшивости императора. Большинство присутствовавших на заседании членов совета — тоже.
Да, император сегодня выглядел несколько безучастным, но ведь он — тоже человек, ему иногда позволительно уставать.
Только Железный Генерал, граф Охлябинин и секретарь императора Найден Барбышев в полной мере смогли оценить детище руководимого академиком Поздняковым Института информационных технологий. Симулякр, утвердившись в императорском кресле, поручил проведение заседания советнику по безопасности, а сам к месту вставлял время от времени необходимые реплики.
Видимо, у него сегодня не очень рабочее настроение. Что ж, бывает… Нет, никаких причин для беспокойства. Император у нас — парень молодой, а им свойственны душевные метания. Может, попросту влюбился. Весна, как-никак…
Когда повестка дня была исчерпана и члены Совета безопасности начали покидать кабинет, к генералу Засекину-Сонцеву подошел граф Охлябинин и проговорил вполголоса:
— Всеволод Андреевич! В операции с великим князем Владимиром появилась одна проблема, которую мне бы не пока не хотелось доводить до императора, но весьма желательно обсудить с вами.
— Давай, Иван Мстиславович, я подброшу тебя до министерства, — предложил Железный Генерал. — По дороге и побеседуем.
Они попрощались с его императорским величеством, покинули дворец и добрались до стоянки глайдеров.
Охлябинин отдал ИскИну своего «колибри» и сопровождающим министра охранникам приказ перейти в режим кильватерного следования и сел в машину Засекина-Сонцева. Когда Петергоф остался позади и внизу потянулись зеленеющие луга, советник по безопасности повернулся к главному мибовцу:
— Слушаю тебя, Иван Мстиславович. Что там за проблема с великим князем?
— Проблема вот какая, Всеволод Андреевич… Моему человеку, которого удалось внедрить в окружение ВКВ, было категорически запрещено выходить на связь с министерством. Вчера он нарушил приказ. Дело в том, что великий князь сообщил ему, что с ним, великим князем, на оперативный контакт вышел мерканский агент. Ситуация не предусмотрена никакими заранее проработанными планами, и мой человек хочет знать, как ему поступить.
Железный Генерал, любивший собственноручно водить машину, тут же отдал управление автоматике.
— Мы ведь с самого начала догадывались, что ВКВ находится под наблюдением мерканцев, — сказал он. — Насколько я помню, твой человек тоже должен был выдать себя за мерканского резидента.
— Так оно и сделано. Великому князю, при условии, что он выступит против нас, мои человеком была предложена военная помощь Ордена.
— Великий князь уже принял решение о своем непосредственном участии в заговоре?
— Судя по всему, пока нет. Во всяком случае, моему человеку ничего о решении ВКВ неизвестно.
— И чем ты объясняешь такой поступок великого князя? Если он обнаружил, что с ним контактируют сразу два мерканских агента, зачем сообщил одному из них о существовании другого?
Граф Охлябинин потер бритый череп:
— Наверное, он подозревает в одном из агентов нашего провокатора. А может, сомневается и в обоих сразу.
— Ну, если он не дурак, то должен допускать такую возможность. — Железный Генерал улыбнулся. — Иначе он нас просто не уважает…
— Он не дурак. Я думаю, к нему приходила мысль о провокации. Не могла не прийти… Да, кстати, Всеволод Андреевич… Я ведь отозвал из расположения Третьего флота всех менталов. И адмирал Барятинский вчера прислал мне шифровку с настоятельным требованием немедленно вернуть их.
— А ты, как я понимаю, его настоятельное требование выполнять не торопишься. — Засекин-Сонцев усмехнулся.
— Разумеется, не тороплюсь. Зачем облегчать противнику жизнь? — Охлябинин тоже усмехнулся. — Ситуация для ВКВ сложилась непростая. У него нет возможности проверить агентов, поскольку он не должен доверять тамошним сотрудникам моего министерства. Не может он воспользоваться и помощью менталов. Что ему в таком положении остается?
— Остается ему немногое. Либо сидеть на заднице ровно, тупо ожидая развития событий, либо попытаться ловить рыбку в мутной воде.
— Полагаю, именно рыбную ловлю он сейчас и пытается организовать. Вот мой человек и ждет от меня указаний — как ему действовать?
— И что ты решил?
Министр безопасности пожал плечами:
— Мы ведь понятия не имеем, какой информацией обладает настоящий мерканский агент… Если ему известно, что он в окружении ВКВ один-единственный, он может попытаться ликвидировать нашего человека.
— Мне представляется маловероятным, что ему это известно.
— Мне — тоже. Азбука разведывательной работы… Чем меньше агент знает, тем лучше. На блок надейся, но и сам не плошай. Меньше знаешь, лучше спишь… — Охлябинин поморщился, будто почувствовал внезапную боль.
— К тому же попытка ликвидировать твоего человека опасна для мерканского агента, — сказал Железный Генерал. — Слишком велики шансы провалиться. Сомнительно, чтобы он пошел на это.
На некоторое время в кабине глайдера воцарилось молчание. Господа безопасники размышляли о ситуации.
— Может быть, моему человеку попробовать осторожно выяснить у ВКВ, кто второй? — спросил главный мибовец. — Очень аккуратненько, не впрямую. У нас существуют варианты соответствующих действий… Вдруг да и удастся узнать имя мерканского агента. Чем черт не шутит!
Засекин-Сонцев некоторое время разглядывал белое облако, висящее впереди, потом покачал головой:
— Так ему ВКВ и сказал! И вообще… Кое-что произошло, Иван Мстиславович. — Он помрачнел. — В стратегическом смысле и касательно наших общих интересов…
У графа Охлябинина вдруг похолодело на сердце от острого предчувствия неприятности.