Зуб за зуб, кровь за кровь, глаз за глаз – им сполна воздалось за их вероломство и жестокость. К счастью, мир не ослеп, и всё же – лучше бы этого, конечно, не происходило. Впрочем, что было сделано, того уже не вернёшь – сотни, тысячи деревень и хуторов были сожжены, а их жители – повешены, и то ничтожное имущество, что у них имелось – и то было безжалостно отнято.
Разумеется, большинство зверств вершили родственники убитых (то есть, целый класс земельной аристократии целиком, потому что все они был друг другу родственниками из-за относительной малочисленности этой закрытой группы). Именно они проспонсировали все эти парамилитарные и откровенно милитаристские организации, которых появилось, будто грибов после дождя. Порой лично, а порой через поручения, они занимались методичным отъёмом земли у крестьян и дальше, пользуясь удобным поводом в виде мести.
Как не трудно догадаться, Фридриху было плевать на это – и в самом деле, не ограничивать же своих, ведь своим – правильно, можно всё, а вот для чужих – истошные крики матерей, на глазах которых убили их собственных детей, а также горькие слёзы отцов, лишённых всего.
Трудно говорить об этом столь спокойно, но что есть, то есть – Фридрих даже лично поучаствовал в этой кровавой резне, причём с таким упорством, видимо, что аж слёг с простудой на неделю. К сожалению для остальных, проснулся он уже гораздо более странным, чем был.
Он стал ещё более импульсивным, ещё более жестоким, ещё более замкнутым и ещё более нервным, а самое главное – у него начались приступы паранойи. Всюду он видел убитых им людей, преследующих его по пятам и тщательно следящих за ним.
Разумеется, он не стал делиться с другими информацией о том, что у него едет крыша, прекрасно понимая, к чему это приведёт, и вместо этого приступил к изучению родословной своего героя (его мать в «родном мире» страдала параноидной шизофренией и именно благодаря мучениям с ней он узнал, что большинство подобных заболеваний имеют наследственный характер), в результате чего обнаружил 43 акта инцеста по линии одной лишь матери (искать по линии отца он не стал из соображений собственного психического здоровья).
По идее, сам по себе инцест не обязательно приводит к появлению заболеваний генетического характера, однако можно было бы предположить, что 43 акта инцеста (он был плодом инцеста в том числе, так как мать Фридриха приходилась его отцу кузиной) вполне могли привести к генетической предрасположенности к параноидной шизофрении, как это уже случалось с его «прежней» матерью.
Его опасения тем более подтверждались, что у него был прадед, спятивший с ума и проживший последние 15 лет своей жизни в состоянии, которое трудно назвать жизнью. Тем более, что его симптомы были поразительно похожи на его собственные (по крайней мере, как ему показалось на основании редких заметок о его симптомах, упомянутых в различных биографических источниках). Триггером же, вероятнее всего, послужила болезнь вирусного характера, которую он совсем недавно тяжело перенёс.
Так или иначе, Фридрих понял, что ему стоит ускориться с выполнением всехсвоих планов, особенно с поиском дочери, которую ему теперь тем пуще стоит оберегать, что и она теперь под подозрением на шизофрению, а раз так, то ему стоит всерьёз озаботится о здоровье его единственного наследника.
Итак, так и не найдя своей милой доченьки ни в Византии, ни в Руси, ни в Литве, ни где-либо ещё, он решил обернуться на Запад, видимо, надеясь найти свою дочку там.
В общем-то, недолго думая, он, воспользовавшись своим детальным и подробным исследованием своей родословной, без труда обосновал своё родство с Каролингами и, соответственно, свои права на престол Франции.
Стянув свою 500-тысячную армию к границам Французского королевства (вся восточная граница Франции, кстати, представляла собой границу Франции и Империи), он потребовал от Филиппа VI из династии Валуа освобождения незаконно занятого престола, от чего офигели и французы, и англичане.
Разумеется, они, предвидя смертельную угрозу от Империи, наконец-то прозрели и ненадолго простили друг другу обиды, скрепив этот поступок заключением оборонительного союза. Конечно же, оба короля Франции отказали ему в его требовании, однако как-либо подействовать на него или противостоять ему попросту не могли.
Собственно, это стало совершенно очевидно после навязанной им битвы на Реймсе. Объединённые англо-французские войска под командованием Эдуарда III и Филиппа VI, численностью всего в 52 тысячи человек, оказались окружены в результате грамотных манёвров 5-ти корпусов первой группы армий «Запад» (суммарной численностью около 100 тысяч солдат). Зажав их между реками Эна и Марн, они принудили противника к старту переговоров о капитуляции, причём без единого выстрела.