Даже больше – уставшие от постоянных маршей солдаты, наконец-то, получили возможность отдохнуть, ведь им дали два дня отдыху. За это время они буквально озолотили лондонских торговцев (не понравилось это, наверное, только обычным жителям, которым пришлось столкнуться с взрывным ростом цен на буквально всё в десятки раз).
Буквально сожрав за два дня всё, что было в оккупированной ими части Англии, они продолжили свой победный марш под предводительством Сергия и Александры, императорских вестников победы. Разумеется, после прецедента с Лондоном каждый встреченный ими город предлагал безоговорочную капитуляцию при условии личной императорской гарантии сохранности городского имущества.
Естественно, предусмотрев это заранее, Фридрих дал Сергию и Александре особые полномочия, дарующие им право давать любым городам и крепостям на Британских островах личные гарантии защиты от лица императора. Так что, если не считать приятные ужины у моря на чужих виллах, то они оба, причём целую неделю, только и делали, что принимали капитуляции.
Впрочем, чтобы им не было скучно и они не устали от капитуляций, периодически в покорённых ими землях происходили восстания, а также порой случались рейды лояльных погибшему королю сил. Разумеется, их жестоко подавляли, но это задержало завоевание Англии на неделю.
Впрочем, она всё же пала за пару недель, после чего Империя без объявления войны вторглась в Шотландию и Ирландию, захватив их за неделю, причём практически одновременно. Завершив, таким образом, завоевание Британских островов, Империя покинула их территорию, оставив лишь гарнизоны и военную милицию.
Следующей целью Империи стал последний оплот независимого от Империи христианства в Европе – Иберия. Весьма забавным является тот факт, что она объединилась перед лицом опасности в лице Империи в одно единственное государство – Иберскую конфедерацию, состоящее из Королевства Кастилии, Арагона и Португалии.
Месяц оно организовывало свою оборону, пока Империя была занята подавлением постоянных восстаний на территории оккупированных стран. Между прочим, ресурсы Империи уже были порядком истощены постоянной экспансией, и Иберию, по идее, планировать никто не трогал, ибо незачем, но военно-политический союз иберских королевств, а также масштабные мероприятия на границе с Империей, как не трудно догадаться, были восприняты как акт агрессии.
Естественно, правящие круги Империи, оскорблённые подобной наглостью (в конце концов, Империя уже сделалась хозяином Европы и для неё подобные дерзновения были серьёзным оскорблением), стали уговаривать Императора о покорении ещё одной страны. Разумеется, их просьба была удовлетворена – император и не нуждался в их убеждении. На самом деле, ему это даже сыграло на руку, ведь он планировал сожрать и Иберию. Ну, знаете – на закусочку.
Наконец, когда внутри Империи всё успокоилось, она, нарастив свои вооружённые силы до 600 тысяч солдат, вторглась в Иберию. Разумеется, иберские королевства, выставившие всего порядка 32 тысяч солдат, не смотря ни на какие приготовления, проиграли войну ещё до её начала из-за просто чудовищного перевеса в силах (причём 600 тысяч солдат – это только полевые войска).
К сожалению, их не спасла гористая местность, а также многочисленные укрепления и партизанская тактика. Они унесли с собой всего 30 тысяч солдат, дорого разменяв свою жизнь, однако у Империи было слишком много сил, чтобы это хоть как-то на неё повлияло. Впрочем, в отличие от французов, им, как и англичанам, повезло, потому что у императора прошёл приступ паранойи.
Тем не менее, факт остаётся фактом – Христианская Европа снова едина (если не считать государства Руси, которые не были напрямую присоединены к Империи, а так и остались на правах вассалов).
Разумеется, победа Империи в гонке за объединение Европы была неизбежна после триумфа Эйсена в объединении Империи. Ну и, разумеется, теперь, когда второй этап завоеваний был завершён, настало время реорганизации (прежнее административное устройство Империи было признано морально устаревшим и более неэффективным).
В отличие от прежней административной организации, где было множество различных мелких субъектов федерации вроде Бадена или Баварии, был принят принцип создания субъектов по преимущественно этническому признаку. Так, например, все германоязычные земли Империи, её ядро, были объединены в единое целое – «Великая Германия» (в который вошло больше 20 федеральных земель), крупнейший (чуть больше 1,2 миллионов квадратных километров) и главнейший субъект Империи (более 60 % экономики Империи приходилось именно на неё).