Разумеется, Фридрих тут же потребовал возврата королевской угрозы… в порядке ультиматума – или принцесса, или война. Конечно же, прямо вот так, без какой-либо подготовки, он не собирался воевать с державой, обладающей едва ли меньшей мощью (как-никак, они разгромили авангард Фридриха, вторгшийся в Афганистан). Однако, и это очевидно, он не мог оставить без внимания нечто подобное.
Естественно, его в этой инициативе поддержали практически все – император постепенно сходил с ума (и это было очевидно для всех придворных), и никто уже и не надеялся на рождение нового наследника, как тут объявилась давно пропавшая дочь Фридриха. Безусловно, для них это было шансом из разряда один раз на миллион, и они не собрались упускать такую прекрасную возможность.
Да и, как-никак, речь шла о единственно легитимном наследнике самого Фридриха Великого, да ещё и подающего большие надежды, так что, разумеется, этот вопрос даже не обсуждался. Как следствие, на китайского императора начали давить по всем фронтам, причём любыми средствами, однако, как бы ни казалась имперской аристократии, что победа в этом соревновании уже близко, китайский император всегда оставался непреклонен.
Естественно, неподготовленному Фридриху пришлось отступить, а немногим позже – и вовсе заключить перемирие с Китаем, гарантом которого выступила бы заложница – таким образом, дочери Фридриха был дарован юридический статус и, соответственно, некоторые права, кроме тех, что ей дал сам китайский император.
Ну и, разумеется, не успел ещё день пройти с начала перемирия, как обе стороны тут же начали готовиться к предстоящей войне. Естественно, она бы произошла и без принцессы – она просто стала удобным поводом. Тем не менее, сразу же наметился фаворит недавно стартовавшей гонки вооружений – Империя.
Конечно же, Империя, несмотря на богатое интеллектуальное наследие Китая и ещё недавнее его превосходство в науках и искусствах, выиграла эту битву, потому что имела организованных, имеющих чёткую цель и всё необходимое финансирование, учёных.
Разумеется, речь идёт о первенстве во всех тех открытиях, что имели место во второй половине 19-ого века – двигатель внутреннего сгорания, вакуумные лампочки, нефтепереработка, конвейерное производство и тому подобные открытия, открывшие Империи дорогу в 20 век, век стали и крови. Естественно, Китай старался не отставать, также уделяя должное внимание научно-техническому прогрессу, однако всё быстрее становился очевиден разрыв между Империей и Китаем.
Причин тому оказалось две. Во-первых, несмотря на приблизительно равное население в начале гонки, Европа росла демографически значительное быстрее, чем Китай, так как, в отличие от него, имел лучшие географические условия, чем оный. В Европе было всё ещё много места для нового населения, в то время как Китай, занявший не самые удобные с демографической точки зрения земли, практически достиг своего демографического потолка. В связи с этим, медленно, но верно, численность имперских учёных росла, так как выросло само население Империи. Разумеется, это привело к тому, что в науке у Империи оказалось численное преимущество в научных кадрах. Как следствие – она получила серьёзное преимущество в научной гонке. Проблемой оказалось то, что Китай просто бросил всех своих учёных на военные разработки, совершенно забив на всё остальное, за счёт чего сумел нивелировать численное преимущество в одной конкретной области и даже добиться его для себя.
Во-вторых, имперская экономика росла значительно быстрее, так как в ней были устранены любые препятствия для этого роста, в то время как в Китае всё ещё были с этим проблемы – их старались быстро устранять, однако китайский император очень осторожничал и боялся лишний раз показать своей аристократии, кто тут главный на районе. Вероятно, потому, что ему за это моментально прилетела бы ответочка, ведь его авторитет из-за постоянных сексуальных скандалов и других ситуаций был ниже плинтуса, в отличие от Фридриха, который одной лишь своей аристократической грацией и величественной походкой уже внушал уважение. Впрочем, это не важно – зато важно то, что Китай постепенно начал терять свои позиции.
На фоне этого, а также серьёзных экономических проблем из-за излишнего упора на войнушку, китайского императора-попаданца отстранили, и к власти пришёл его сын, уже подпавший под влияние императорской дочери, ставшей, несмотря на свой юный возраст, главным советником нового императора. Разумеется, гений, имевший доступ к отцовскому опыту, внимательно вбиравший в себя все знания, которые только давали ей её родители, как осознанно, так и неосознанно, тут же попытался поправить положение, в чём отчасти преуспел.