— Ничего, Йорг. Императоры держали личного священника, клявшегося в верности Риму. Такие клирики все еще есть в дворцовой церкви. Власть папессы не распространяется на дворец, ее испорченная вера не затрагивает гвардейцев, мы следуем старым традициям. Сомневаюсь, что Врата пропустят священника, провонявшего Римом.
— Ну и славно, — сказал я. — Я сам придерживаюсь старых традиций.
И я подошел поближе к Элин. Она хорошо пахла — женщиной и лошадью, стройная шея, злые глаза. Я кивнул Хеммету, мол, можно дальше показывать и рассказывать. Не то чтобы он ждал моего приглашения.
— На Конфессии Сотня разбивается на воюющие группировки и разбредается по залам готовиться. — Лорд-главнокомандующий махнул рукой в сторону боковых помещений. — Лорд Синдри и леди Фрейя могут занять по комнате со своими сопровождающими.
— Они могут выбрать сами?
— Простите, король Йорг?
Он говорил так, что «король» звучало очень незначительно.
— Они могут занять любые комнаты? Тут же больше тридцати, наверное.
— Двадцать семь. И да, можно любые.
Он кивнул.
— Значит, пошли смотреть, — сказала Элин и, взяв меня за руку, повела к далекому арочному проходу.
Я услышал, как за спиной фыркнул Синдри:
— Пойдем, дядя Норв.
— Предполагается, что я знаю, чего мы ищем? — проворчал дядя. — Это же просто, мать ее, комната.
Мы довольно долго шли до первых покоев. Тронный зал императора поместился бы внутри тройного зала Ибн Файеда, свободного пространства было меньше, и я решил, что он более древний и служит этой цели еще со времен зарождения Империи.
Мы остановились перед двустворчатой дубовой дверью, инкрустированной железным деревом, — мозаика изображала двух сражающихся орлов на фоне разделительной линии. Рука Элин в моей казалась холодной. Она была почти одного роста со мной, такая бледная, что это выглядело странно и интригующе. Она толкнула дверь и провела меня внутрь.
Комната оказалась темной, как пещера, свет исходил лишь из нескольких маленьких окошек в потолке, выполненных с применением то ли утраченных технологий, то ли украденного стекла.
— Смотреть нечего, — сказал я. — И потом, это просто комната, что тут выбирать?
— А я вообще-то думала, это была твоя идея, — сказала Элин, затягивая меня в темноту. Что-то в ее прикосновении воспламеняло меня.
Я думал уже отправить Синдри и компанию искать подходящую комнату, желательно прихватив с собой лорда-главнокомандующего, и дать мне одному поблуждать вокруг имперского трона. Вместо этого мы оставили Хеммета у трона, а я терял время с…
— Мы недолго.
Элин обвила вокруг меня руки, сильные тонкие пальцы прощупывали мускулы у меня на спине.
— Я не хочу, чтобы Синдри…
Она поцеловала меня, жадно, с вызовом. Потом оттолкнула.
— Да ну, он меня знает.
Она сбросила бархатный плащ.
— Мне надо в…
— Я знаю, что тебе надо, мой король.
Она стянула тунику одним гибким движением и осталась лишь в юбке. Кожа как молоко, лишь слегка розовеющая на вершинах полных тяжелых грудей.
Это было правдой. Она действительно знала, что мне нужно.
46
Пятью годами ранее
— Кто вы вообще такой?
Я оттолкнул Элин и оставил ее, спиной к стене, поправлять юбки.
— Тот, кто видит будущее.
Незнакомец, судя по одеянию, священник, смотрел на нас мутными глазами. Ради чести Элин я надеялся, что он действительно ничего не видит.
— И ты уже знаешь, что я сейчас повторю свой вопрос?
— Я отец Меррин, священник Свободной Церкви Адама.
— Ты обвенчаешь моего брата с этой девицей из Хагенфаста, — сказала Элин, надевая тунику, без тени стыда, скорее, довольная.
— Да.
Что-то показалось мне знакомым в человеке, заглядывающем в грядущее. Я почесал затылок, будто это должно было помочь. Не помогло.
— Вам нужна помощь? — Я ждал, что Синдри и его дядя появятся в дверях. Но нет, они продолжали осматривать помещения. Элин сказала, что Синдри ее понимает. Я надеялся, что он одобрил бы. В конце концов, я остановил Ферракайнда, пробудившего их вулканы. — Вам что-то нужно?
— Не думаю. — Свет из главного зала блестел на лысине, заставляя его уши выглядеть несколько комично, слишком большими, как это бывает у всех стариков. — Это я пришел помочь вам, король Йорг.
— Как так?
Что-то в нем настораживало меня. Я усомнился, что он пройдет Золотые Ворота, чтобы провести церемонию. Явно выберет другой ход. Казалось, что Ворота его не пропустят, как не пропустили меня.