Убийца сделал бросок, рука промахнулась, всю ее силу отнял удар, искромсавший мне плечо. Я упал, железная рама арбалета попала мне по лицу. Мартен стоял у меня за спиной, дьявол в кровавом наряде, с багряной усмешкой на устах. Я ударился головой о ковер, в глазах потемнело. Их голоса звучали вдалеке.
— Моя королева!
— Я не пострадала, Мартен.
— Простите… я подвел вас… не смог его задержать.
— Я в порядке, Мартен… какая-то женщина разбудила меня во сне.
3
— Что-то ты притих с утра, Йорг.
Я разламывал хлеб, прихваченный еще из Логова, вчерашний, слегка заплесневелый.
— Все еще шахматы покоя не дают? — Он подошел ближе, и я уловил запах гвоздики. — Я же говорил тебе, что умею играть с шести лет.
Хлебная корка треснула, посыпались крошки.
— Приведи сюда Риккарда, а?
Макин встал, поставил кофе — холодное вонючее варево, столь любимое гвардейцами. Ушел, не задавая вопросов: Макин хорошо разбирается в людях.
Риккард явился несколько мгновений спустя, втаптывая грязь в устилающие пол шкуры и разбрасывая застрявшие в желтых усах крошки от завтрака.
— Сир? — Он поклонился, наверное, Макин его предупредил.
— Я хочу, чтобы ты поехал в Логово. Проведи там часок, поговори с канцлером Коддином и королевой. Потом нагонишь нас как можно быстрее. Если услышишь что-то о человеке с белой кожей, привези черный сундук из моей сокровищницы, тот, у которого серебряный орел на крышке, и пусть его охраняют десять человек. Коддин все устроит.
Макин поднял бровь, но ни о чем не спросил.
Я подтянул шахматную доску ближе и взял со стола яблоко. Откусил, и сок брызнул на черные и белые квадраты, капельки заблестели. Фигуры выстроились рядами. Я поставил палец на голову белой королевы и медленно прокрутил ее. Либо сон был ложный, Катрин научилась придумывать более изощренные пытки, чем прежде, и с Мианой все хорошо, либо я видел вещий сон, и с Мианой тоже все хорошо.
— Еще партию, Йорг? — спросил Макин.
Отовсюду было слышно, как сворачивают лагерь.
— Нет. — Королева упала и сбила две пешки. — Мне не до игр.
4
Пятью годами ранее
Я получил Логово и корону Высокогорья на четырнадцатом году жизни и носил ее уже три месяца, когда снова пустился в путь. Я отправился на север, в Химрифт, потом на юг — на Лошадиный берег и достиг пятнадцатилетия в замке Морроу под покровительством графа Ганзы. Пусть я и приехал сюда на его могучем коне и мне был обещан сильный союзник в Южных землях, именно тайны, скрытые в замке, удерживали меня. В заброшенном погребе показался уголок утраченного мира.
— Выходи, выходи, кто б ты ни был. — Я постучал рукоятью кинжала по машине. В тесном подвале раздался такой звон, что мне заложило уши.
Ничего. Лишь мигание и жужжание трех все еще работающих ламп над головой.
— Давай, брюзга. Ты же вылезаешь, чтобы изводить любого, кто пришел сюда. Ты же этим славишься. Чего же от меня-то прячешься?
Я постучал металлом об металл. С чего бы это Фекслеру Брюсу прятаться от меня?
— Я-то думал, я твой любимчик.
Я покрутил в руке кольцо Зодчих. Оно досталось мне ценой не столь уж великих трудов, но я дорожил им больше, чем любыми дарами, когда-либо полученными от отца.
— Это что, испытание? Тебе что-то нужно от меня?
Что могло быть от меня нужно призраку Зодчего? Что мог он взять или сделать? О чем попросить? Если он чего-то хотел, то мог попросить, верно?
— Тебе что-то нужно.
Одна из лампочек мигнула, вспыхнула и погасла.
Ему что-то нужно от меня, но он не может спросить.
Я поднес к глазам кольцо и снова увидел мир — весь мир с высоты — бело-голубой драгоценный камень среди тьмы, усеянной звездами.
Он хотел, чтобы я что-то увидел.
— Где ты, Фекслер? Где ты прячешься?
Я хотел было с отвращением бросить кольцо, когда на глаза попалась крошечная светящаяся точка. Единственная красная точка в водовороте синевы. Я крепко прижал кольцо к скуле.
— Где ты?
Я покрутил кольцо так, что мир подо мной вырос, словно я упал в него. Я перемещал его и крутил, нацелившись на добычу, немигающую красную точку, приближающуюся все быстрее и быстрее, до пределов возможности кольца, и вот точка зависла над голым холмом, одним из долгой череды, тянущейся через пустошь к западу от Лошадиного Берега.
— Хочешь, чтобы я туда отправился?
Молчание. Еще одна лампочка вспыхнула и погасла.