Я смотрю на них без малейшего удивления и страха.
...Они уважают силу...
И вдруг, бессильный мальчик с Арестиса больше не бессилен.
Глава 4. Смертная пара
Я таращусь на свою первую татуировку под яркими, красочными огнями одного из захудалых пабов Барбоса. Ангел смотрит на мою руку с выражением, застывшим между скорбью и безмятежностью. Прямо сейчас мое настроение перекликается с ангелом. Я тру глаза.
- Так, ты теперь официально брат? - Гладия, барменша, которая здесь работает, подсовывает мне пиво, вглядываясь в рисунок. Официально уже два года, но татуировка - что-то вроде женитьбы на организации. Теперь моя кожа - свидетель преданности, хорошо это или плохо. И я не уверен, как к этому отношусь.
Как никогда далек от мести...
- Где твои братья? - спрашивает барменша.
"Трясут одного из королевских чиновников".
Я подаюсь вперед:
- Могу сказать, - опускаю взгляд на ее губы, - но это тебе кое-чего будет стоить.
В ее глазах появляется блеск.
- Я готова заплатить...
Спустя час я натягиваю штаны, снизу из бара доносятся приглушенные звуки.
Гладия отрывает голову от подушек.
- Уже уходишь, Юрион?
Уже два года я хожу с фальшивым именем, чтобы скрываться от отца, но все равно иногда забываю, что я Юрион Нова, а не Десмонд Флинн.
Гладия тянется ко мне и мне приходится напрячься, чтобы не вздрогнуть от прикосновения.
- Мне нужно идти.
"Нужно" не то слово, но женщины, с которыми я сплю, не часто желают слышать правильные слова. Как и то, что Гладия - лишь теплое тело. Или что я не буду думать о ней до следующей встречи. Меня, может, больше и не зовут ублюдком, но поступаю я, как он самый.
- От тебя разит элем и сексом, - замечает Малаки, когда я вхожу в особняк позже вечером.
Он видит мой рукав и присвистывает.
- Ты набил тату. - Не совсем обвинение, но очень похоже. Мы планировали набить татуировки вместе. Но, как и все остальное в своей жизни, я должен был сделать это в одиночку.
Федрон проносится по комнате ко мне, смотря прямо на меня.
- Где, во имя всех Царств, ты был? - спрашивает он. - Час назад ты был нужен. - Затем морщит нос. - От тебя разит женщиной, - рычит он. - Вот чем ты был занят, пока тебя ждали твои братья? Ублажал похоть?
- Мне нужно было подумать.
- Думал с членом в чьей-то бабе? - отрезает Федрон. - Если вновь кувыркался с женой какого-нибудь лорда, клянусь Богами, не стану больше тебя прикрывать. Пусть оторвут тебе башку. - Я не уверен, что буду возражать. Когда его слова не вызывают никакой реакции, он вздыхает. - Вы с Малаки тащите задницы в Мемнос. За следующие десять часов нужно перевезти проклятую воду или сделка отменяется.
Пятнадцать минут спустя, после того как я помылся, покидаю особняк вместе с Малаки.
- Не нужно было ждать меня, - резко говорю я.
- Ну, и что я должен делать? Позволить тебе в одиночку попасть в неприятности?
Я выдавливаю из себя улыбку. Мы оба молчим минуту. Затем он спрашивает:
- Почему ты миришься с федроновским дерьмом?
- Он босс, - просто говорю я.
- Только потому, что ты не захотел занять место Хермио той ночью, - осторожно замечает Малаки.
Та ночь. Тени, крики, волшебная пыль, оставшаяся от фейри.
Я перестаю вспоминать и смотрю на друга, смотрю по-настоящему. Спустя два года Малаки, наконец-то, решил затронуть эту тему.
- Считаешь, стоило? - заявляю я.
Мой друг смотрит на меня с недоверием.
- Конечно. Не обижайся, Юрион, но зачем еще ты здесь? Ты убил предыдущего лидера братства. Фейри делают это только тогда, когда хотят возглавить круг лиц или покончить с ним. Ты не сделал ни того, ни другого. А просто отдал пост Федрону и стал очередным мальчиком на побегушках. Почему?
Потому что всю жизнь я был ниже других фейри и вдруг должен стать выше, когда мне просто хотелось быть своим среди них.
- Почему нет? - отвечаю.
Малаки качает головой.
- Будь у меня шанс стать лидером, я бы воспользовался им.
- Я получил то, чего хотел, - говорю я.
- Прекратив торговлю кожей с Барбосом? Ты мог сделать это в качестве лидера, и понимаешь, что просто подарил бизнес нашим конкурентам, - отвечает он. - Помни, что я могу влезать в их головы, когда они спят.
Я мрачно смотрю вперед.
- Ты заглядывал в мою?
Если да, то знал все мои чертовы секреты. Во снах обычно я вижу все свои тайны. Малаки поворачивает голову.
- Ты же знаешь, что нет. - Кажется, его задел такой вопрос.
Я качаю головой.
- Если бы так сделал, все понял. - Чтобы выжить в королевстве отца, я должен скрываться. Так что никаких руководящих должностей, ни великих жестов власти, ни рыцарских поступков. Мне нужно просто держаться в тени и планировать месть.
- Что с тобой? - спрашивает Малаки, вглядываясь в мое лицо.
Я смотрю на него. Любой, знающий меня, понимает, что я не буду делиться чем-либо просто так. Я отвожу взгляд и смотрю вдаль.
- Сегодня годовщина смерти матери.
Удар сердца, затем Малаки говорит:
- Черт. Извини. Я не знал.
Я продолжаю смотреть вдаль.
- Не за что извиняться.
И с этим я поднимаюсь в небо, мои крылья зачарованы и похожи на крылья тусклой серой моли. И только многим позже, когда мы переместили несколько ящиков проклятых вод Мемноса на землю и вернулись на Землю Кошмаров, у нас с Малаки появляется очередной шанс поговорить наедине. Мы ветром проносимся по улицам Мемноса, дикая природа острова сжимает со всех сторон. Темная жидкость скользит по дороге, выложенной булыжником. Я чувствую взгляды десятков существ, которые скрываются во тьме.
- Не хочешь задержаться? - спрашивает Малаки. Для него это - родные места. Он жил на Филлии, сестре острова Мемнос, но, судя по рассказам, большую часть жизни провел здесь, болтаясь с монстрами. - Мы можем отправиться в Филлию, - продолжает он, - где женщины меняют лица, а эль никогда не прекращает литься. У меня нет желания задерживаться, и я не заинтересован ни в женщинах, ни в эле, несмотря на предыдущие события дня. Малаки толкает меня в бок локтем. - Да ладно, Юрион. Тебе сейчас нельзя быть одному.