Но затем Калли начинает выплескивать горе, сотрясаясь всем телом от плача, который разбивает мое холодное, легкомысленное сердце. Я очень и очень медленно убью ушлепка. Я крепче обнимаю ее, и с каждой пройденной секундой жажда возмездия пылает ярче. Наконец, Калли перестает плакать и отстраняется, а я очень неохотно отпускаю.
У нее заплакано все лицо, и при виде этого у меня сердце рвется на части. Хмурясь, я вытираю слезы. Чувство беспомощности навевает на меня старые воспоминания, когда я был молод, и жизнь преследовала меня так же, как и ее. Скользя по мягкой коже ее щек, я ладонями обнимаю ее лицо.
- Расскажи, что случилось. - "Я буду твоей местью, ангелочек".
Она судорожно вздыхает.
- Его зовут мистер Уайтчепел. Он... он пытался прикоснуться ко мне...
Уайтчепел[1]. Из всевозможных фамилий этому мудаку досталась с упоминанием святости. У этого мира есть чувство юмора.
Калли непрерывным потоком выдает всю историю, ее голос слишком спокоен, а взгляд немного расфокусирован и пуст. Это пугает, словно Калли отдаляется от меня, но как только договаривает, искра жизни возвращается в черты, и вновь текут слезы. Не хватит никакой справедливости, чтобы исправить то, что этот человек сделал с Калли - как не хватит и для того, чтобы исправить ошибки ее отчима - хотя я был очень близок к расплате.
Я напоминаю себе, что Калли использовала гламур и сбежала. Она превзошла инструктора. Хоть это и не умаляет травму, но хоть что-то. Я снова притягиваю Калли к себе, положив подбородок ей на макушку.
- Ангелочек, я горжусь, что ты использовала силу так, - говорю я. - Уже при первой встрече, когда она стояла вся в крови и в отчаянии, я знал, что она не жертва, и никогда такой не станет. Она сильнее трясется. - Хочешь, расскажу секрет? - спрашиваю я, рукой глядя ее по волосам. - Такие люди, как он, рождены бояться таких, как мы. - Я чувствую это даже сейчас, когда она на самом дне - трагедии превращают Калли во что-то сильное, свирепое, опасное.
- Это дерьмовый секрет, - говорит она.
Я шепчу ей прямо в ухо:
- Это правда. В итоге ты поймёшь и примешь это.
Да. Я уверен, и хотя сейчас, когда, кажется, что сама жизнь продолжает пинать под зад, трудно увидеть, что однажды для Калли все изменится так же, как когда-то случилось со мной.
Она продолжает тяжело всхлипывать, оставляя на моей одежде разводы.
Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем решаюсь перенести нас на кровать, все еще обнимая ее. На хрен мой моральный компас: я уничтожу любого, кто осмелится попытаться увести меня от этой девушки. Я начинаю мягко напевать колыбельную, которой меня баюкала мать, вдыхая аромат пары.
"Я здесь, я рядом", - хочу сказать я. Но не перейду эту черту. Поэтому позволяю мелодии и моим объятиям говорить за меня. Кажется, срабатывает. Сначала плач Калли затихает, а потом ее дыхание выравнивается. Калли с еще опухшими глазами и заалевшими щеками, засыпает, а я уверен, что не могу любить ее больше. Что лишь подпитывает боль и гнев, бушующий внутри.
Большим пальцем я стираю оставшуюся слезу, понимая, что должен идти. Если останусь, сделаю что-нибудь безрассудное, например, проведу здесь всю ночь.
- Придет день, когда я не уйду, - говорю я.
Осторожно выскользнув из-под одеяла, я делаю то, чего не мог предложить ни одной женщине - подтыкаю под неё края одеяла.
Любовь... не такой я себе ее представлял и никогда не ожидал таких скромных жестов доброты. В них есть что-то беспокоящее, словно я теряю сноровку. Но потом вспоминаю про инструктора, которому необходимо преподать урок и тут же сноровка возвращается.
Последний раз посмотрев на спящую Калли, я выхожу в ночь.
Пора мстить.
На поиски мистера Уайтчепела ушло не так много времени. Я прячусь в тени, наблюдая, как он выходит из местного паба.
Инструктор Калли - высокий и долговязый, с проплешиной на макушке. Он выглядит надежным - никакой угрозы. Вероятно, это как-то связано с мышиными чертами лица. Даже его магия на вкус непримечательная и покорная. Он громко топает по тротуару, спрятав руки в карманы, и понятие не имеет, что ночь следует за ним. На полпути он начинает свистеть, будто в мире забот. Этот ублюдок напугал мою пару и у него еще хватает наглости свистеть.
Это капля, переполнившая мою чашу терпения. Я появляюсь перед ним, тьма клубиться вокруг, словно дым. Он пугается, делая шаг назад. Ему понадобилась секунда, чтобы прийти в себя.
- Кто ты? - спрашивает он. - Ты напугал меня.
Я шагаю к нему, не делая никаких попыток успокоить его страхи, тьма следует за мной. Она может поглотить инструктора за секунды, но это будет слишком просто. Он округляет глаза. Да, теперь он понимает, что я не безобидный незнакомец.
Он поднимает руки.
- Бумажник в заднем кармане. Бери, он твой.
Я не прекращаю идти на него. Если бы мне нужен был бумажник, тот давно был бы у меня. Когда Уайтчепел понимает, что не может просто отговориться, начинает пятиться, но слишком поздно. Я хватаю его за горло и прижимаю к ближайшей стене.
- Чего ты хочешь? - спрашивает он с нотками страха в голосе.
"Заставить тебя истекать кровью".
- Ты веришь в то, что ты хороший человек? - спрашиваю я.
Он скорее задыхается, чем отвечает. Я сжимаю его горло сильнее, магия вытекает из меня, вынуждая ответить, хотя у него едва хватает воздуха.
- Д-да, наверное.
Я скалюсь.
- Не верно.
Я разжимаю хватку, и инструктор падает на мокрый асфальт. Он делает несколько хриплых вдохов, затем отползает назад, пытаясь встать на ноги. Ему это не удается, дрожащие ноги не слушаются.
Я иду на него, громко стуча ботинками.