У меня перехватывает дыхание. Это все, что осталось.
Ту же я отчаянно хочу дотронуться до каждого нелепого сувенира, который она настояла купить мне; отчаянно хочу увидеть ее лицо в каждом своем эскизе. Я начинаю двигаться по квартире, собирая предметы, которые у меня есть от нее: рюмка из Вегаса, шелка из Бейрута, кошка, махающая лапой с острова Тасиро, лампа из Марракеша, берет из Парижа - список можно продолжать и продолжать. Я раскладываю их, каждый талисман, который может каким-то образом защитить меня от ужасной истины: моя магия натянула нас обоих.
Будет ли Калли по-прежнему любить меня, когда долг будет выплачен? Поймет ли, в конце концов, что произошло?
Нужно, чтобы она поняла. Иначе...
На горизонте маячит неопределенность.
Ты идиот, Десмонд. Если бы раньше чуть больше отдавал себя ей, рассказал бы об истинных чувствах, этого могло бы не произойти.
Но что я должен был сказать? Что ей суждено стать моей парой? Что у нее действительно не было выбора, потому что она моя?
Я не хотел оказывать давление и возлагать ожидания на девочку-подростка. Особенно на ту, которая только что избавилась от насилия отчима.
Я тяжело опускаюсь на кровать.
О чем я только думал? Я дал ей бусины, чтобы оставаться рядом долгие годы, хотя не мог держаться подальше. Если бы я только понимал точные сроки погашения долга моей магии. Но так же, как легкие гоняют кислород, а сердце бьётся, даже когда вы не осознаете этого, моя магия может действовать без моего сознательного согласия. Хотя обычно все не так... как сердце и легкие, она работает непроизвольно, когда ей нужно. И по какой-то причине, она чувствует, что эту сделку было необходимо одобрить.
Я просто думал, что у меня больше времени.
Глава 21. Другой мужчина
Каждый день я пытаюсь. И каждый день терплю неудачу.
Одну за другой я пью рюмки текилы, алкоголь обжигает горло, ведь я не заморачиваюсь с лаймом или солью. Мне просто нужно почувствовать жжение текилы и боли. Фотография оттягивает карман, и я не могу еще раз посмотреть на нее, но и выбросить не в состоянии.
С момента расставания с Калли я смаковал почти всю информацию о ней. Насколько она крута сейчас, насколько изобретательна. Как она могла использовать голос, чтобы стать певицей, или тело, чтобы стать моделью, но вместо этого Калли стала частным детективом.
Я смаковал почти всю информацию, которую я узнал... кроме этой.
Я мечтаю о ее лице с улыбающимися глазами и соблазнительными губами. Но сейчас эти глаза смотрят на другого мужчину, целуют другие губы, и доказательство этого у меня в кармане.
Меня опаляет волна ревности.
Черт возьми, я не могу выкинуть эту фотографию из головы, хотя прошло больше часа с тех пор, как последний раз смотрел на нее. Они обнимались у квартиры мужчины. К горлу подкатывает желчь. С Калли должен быть я.
Я не хотел знать остальную часть произошедшего между ними, но, тем не менее, узнал. Как они поднялись к нему, как она пробыла там до самого утра, как Калли прокралась на выход, словно воровка с места преступления, с растрепанными волосами и мятой одеждой.
Я прошу официанта налить еще рюмку, и опрокидываю ее в рот. На вкус текила точно вода
Я так долго ждал свою вторую половинку, и как быстро ее лишили.
У меня редкий момент жалости к себе.
Я стал именно тем, кого фейри называли бессильным бастардом. И пара-человек, над которой смеялся отец, а я отрицал десятилетиями, теперь получает удовольствие с другим мужчиной, пока я заливаю горе алкоголем для смертных.
В этот момент жалость сгорает под гнетом темного, обжигающего гнева. Я хочу стесать об кого-то кулаки.
Кинув на стойку пару двадцаток, я покидаю бар, просматривая список клиентов и выбирая самых подлых ублюдков, которые не планировали возвращать мне долг без боя. Когда сегодня я буду их избивать, стану представлять лицо другого мужчины. Лишь бы притупить эту боль и изгнать гнев.
Возможно, я даже оставлю визитку, как мучительную хлебную крошку, которую Полития может добавить в постоянно толстеющее досье на меня. Может, это даже привлечет внимание Калли. Никогда не знаешь. Так или иначе, пришло время напомнить людям, что Торговца стоит бояться.
123
ЧАСТЬ 3. Пока тьма не сгинет
Глава 22. Воссоединение
Я иду по дому в Каталине и выхожу на заднее крыльцо. Солнце опускается за горизонт Тихого Океана, заставляя небо пылать. За огромными морскими милями, простирающимися за пределами моей собственности, я едва различаю туманные холмы Малибу. И при виде их грудь сдавливает от боли.
Она где-то там, так близко, что, кажется, будто я могу протянуть руку и коснуться ее. Но все же практически отчаиваюсь, что мне удастся вновь ощутить мягкость этой кожи.
Я широко расправляю крылья, которые впитывают последние лучи заходящего солнца. Подогнув колени, я взмываю в воздух. Как и каждый предыдущий вечер, я лечу к Калифорнийскому берегу, целясь на дом Калли. Мои попытки увидеть, насколько близко я могу подобраться, прежде чем магия остановит меня стали чем-то вроде ритуала.
Прошло уже семь лет. Калли больше не подросток. Теперь она может легально пить, играть в азартные игры, покупать сигареты. Я пропустил целую эпоху ее жизни, и эта потеря глубока. Сколько еще мне придется пропустить? Будет ли она сутулой и слабой к тому времени, как я смогу снова обнять ее? Я чувствую, как песок ее жизни сползает по песочным часам, приближая ее к смерти. Меня лихорадит, я в панике.
Я лечу дальше, наблюдая, как облака из бледно-оранжевых становятся в сладко-розовыми и пыльно-сиреневыми. В конце концов, они сливаются с темно-синим вечерним небом.
Приближаюсь к неуловимой границе, которая знаменует край моей досягаемости, я напрягаюсь. Малибу уже близко, и я могу различать здания, и то, в чем мне отказывают.