— Сволочь, — выплевывает она. — И когда же ты собирался сказать мне?
Если я признаюсь, то не отпущу вновь.
Готова ли Калли?
Черт подери, готов ли я…
Калли тычет пальцем мне в грудь.
— Ты. Собирался?
Я смотрю вниз на ее палец; моя хорошая сторона ускользает из-за вызова Калли. Потаенные импульсы прорываются наружу.
На моем лице всплывает улыбка, когда ступаю ближе к сирене и прикасаюсь своей грудью к ее.
— Уверена, что хочешь знать мои секреты, ангелочек? — спрашиваю я. — Они обойдутся тебе гораздо больше, чем бусины, опутавшие твое запястье.
— Дес, я просто хочу услышать ответ.
Возьми… заяви права… сделай своей.
Я приподнимаю ее локон.
— Что я могу сказать? Фейри бывают очень ревнивыми и эгоистичными любовниками.
…понимание…
— Ты должен был сказать мне.
Когда? В старшей школе, когда она была еще слишком мала? Или когда мне наконец-то удалось вернуться к ней после семи лет одиночества? Тогда бы я с удовольствием снял бы с себя этот якорь.
— А может, я горжусь своими крыльями, — признаюсь я, отпуская ее волосы. — И мне нравится, как ты и другие на них смотрите. Может, я испытываю то, что никогда прежде не переживал.
Я медленно и осторожно раскрываю крылья. Моя магия всепоглощающа. Если бы я полностью сдался сейчас, она бы заполнила всю комнату тьмой и высвободила бы все виды феромонов, к которым сирена будет особенно восприимчива. Но я хочу, чтобы Калли хотела меня по своей воле.
— Может, — продолжаю я, — не стал говорить, думая, что ты не ответишь взаимностью. Калли, я знаю, как нести смерть, как быть справедливым. Но не знаю, что делать с тобой. С нами. С этим.
Я так долго был безжалостным Торговцем и суровым Королем Ночи; мне не приходилось практиковаться быть простым влюбленным мужчиной. Боюсь, что все испорчу.
— С этим?
Калли заставляет все объяснить ей. Мое сердце со всей дури колотится о грудную клетку. Когда дело доходит до Калли, я хочу выдать ей все свои секреты, но ее реакция также развязывает на мне узлы.
Я провожу пальцем вдоль ее ключицы.
— Я был не полностью честен с тобой, — произношу я осторожно.
Звучит не совсем шокирующе.
— Ты задала мне вопрос, — продолжаю я, — почему сейчас? Меня не было семь лет, Калли. Так почему я вернулся?
Сирена хмурится.
— Тебе понадобилась моя помощь, — утверждает она.
Конечно, она видит все через мутную завесу.
— Ложь, которая стала правдой, — произношу я.
Собери кусочки воедино, Калли. Они ведь прямо перед тобой.
Но, конечно же, не соберет. Сирена не может. Я целовал ее в губы и между бедер — полностью обустроил ее в своем доме — и она все еще ничего не видит. Потому что даже после семи лет Калли осталась все еще той одинокой девочкой, которая не верит, что может влюбиться и быть любимой.
Я нежно трогаю ее щеку.
— Калли.
Разве сирена не видит, что постоянно опускает меня на колени? Утром, вечером и ночью она всегда таится в каждом ударе моего сердца. Ее сладкий голос поет в моих венах. Зовет меня сквозь миры. Все в ней — мое, и все во мне — ее. Навсегда.
Я до конца расправляю крылья, кончики которых едва касаются стен гостиной.
Боги, как же хорошо, наконец, раскрыть их после стольких лет борьбы.
— Фейри не показывают крылья своим нареченным.
Я дотрагиваюсь до ее шеи, нежно гладя по коже. Меня все еще удивляет, что могу быть рядом с ней, что еще раз могу коснуться ее. Калли — не единственная, кто думал, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Они показывают их своим родственным душам.
Калли замирает.
Семь лет боли, семь лет пробуждений с той же чертовой болью, которая никогда не уходила. Возможно, сегодня мне удастся утихомирить эти мучения раз и навсегда.
— Ты лжешь, — выдыхает сирена с недоверчивостью в голосе.
Я знаю это чувство. Будто она не может вынести веры, потому что, вероятно, будет сломлена из-за этого. Нет, это покалечит ее. Покалечит, и Калли уже никогда не будет прежней. Оно уже искалечило меня.
— Нет, ангелочек, не лгу.
Калли пытается уловить понимание на моем лице.
— Так, ты говоришь?..
— Что влюблен в тебя? С тех с самых пор, когда ты еще была упрямым и невероятно храбрым подростком? Что ты — моя вторая половинка, а я — твоя? Боги, спасите меня, да, именно это я и говорю.
Калли немного отшатывается назад, раскрыв глаза и рот, и рукой касается груди в области сердца.
Она должна чувствовать правильность ситуации. Так же, как и река течет вниз по течению, как ночь следует за днем и как солнце встает на Востоке и садится на Западе. Нам суждено было быть вместе.