Калли снова смотрит на меня.
— Но ты ушел.
— Ушел, — соглашаюсь я. — Но никогда не хотел держаться вдали от тебя.
— Тогда почему держался?
Сейчас у нее такой же обеспокоенный взгляд, как и в первую нашу встречу; только теперь в ее глазах мои проступки, а не отчима.
Я провожу рукой по волосам, чувствуя себя самой худшей парой в мире.
— Ты была чертовски юной, — объясняю я. Не хотел тогда ее ранить. — И над тобой издевались. А мое сердце выбрало тебя. Я почувствовал это в первую же ночь, но не хотел верить, пока чувство не выросло, и его стало трудно игнорировать.
Как объяснить нашу связь? Она вне логики обоих миров и существующих магий.
Будто кто-то собрал в бутылку ее сущность и дал мне выпить. Она до сих пор бурлит у меня под кожей. Ее признание столь инстинктивно и чисто, что нет слов описать его. Оно не поддается чувствам… даже магии.
— Я не мог держаться от тебя подальше и сопротивляться желанию, но не хотел давить. Особенно сразу после того, как ты избавилась от человека, который брал и брал. Не хотел заставлять тебя думать, что мужчины все такие.
Калли не отрываясь смотрит на меня, и постепенно из глаз начинают литься слезы.
Все же секреты раскрываются. Часть меня ожидала этого. Что я не ожидал, так это ее высвобождения.
Я стираю слезы Калли. Мне стоило рассказать все намного раньше.
— Так что я позволил тебе играть в собственную игру, покупать одно одолжение за другим до тех пор, пока больше не смог принимать их. Нет, моя пара мне ничего не должна.
Когда я начал чувствовать неправильность ситуации? Я не могу вспомнить даты, только чувство… будто клеймо, прижатое прямо под самой кожей, и начинаю чувствовать, как стыд сжигает меня изнутри.
— Но у моей магии собственный разум… как у твоей сирены, я не всегда могу ее контролировать. Она решила, чем больше ты мне должна, тем дольше я смогу гарантировать, что ты будешь в моей жизни. Конечно, эта стратегия резко оборвалась в тот момент, когда ты произнесла последнее желание.
И вот все мои продуманные планы канули в Лету. Я саботирован собственной магией.
— Твое последнее желание, — продолжает он, — было не по силам для нас. Ты хотела меня, я влюбился в тебя и это неправильно. Я знал, что неправильно. Не тогда, когда тебе шестнадцать. Но я могу быть терпеливым. Ради моей маленькой сирены, ради второй половинки, я мог.
Я уже ждал ее веками. Если потребовалось бы, я мог бы подождать и еще больше столетий. В теории. Я говорил себе это каждый раз, когда приближался слишком близко, но после приходилось улетать. Дистанция была в ее же интересах; я был достаточно силен, чтобы выдержать эту сладкую агонию.
Гребаная ложь.
Я не был достаточно силен. После танца с Калли, я пытался уйти перед ее последним желанием, и мог бы продержаться вдали от нее неделю или две, но сомневаюсь, что месяц.
Моя магия, как оказалось, намного, намного сильнее, чем когда-либо была моя воля.
— Но то желание…, — вспоминаю я тот роковой вечер, — я стал его узником.
— Какое желание? — спрашивает она, выглядя потерянной.
Которое держало меня подальше от тебя. За все это время она так и не поняла.
— Твое последнее желание. В ночь танцев: «От пламени к пеплу, от восхода до заката, до конца дней нашей жизни, будь всегда моим, Десмонд Флинн».
Эти слова будто выжигали меня. Калли, может, и никогда не узнает, сколько одиноких ночей я бубнил их себе. Или что я рисовал ее взгляд тысячу раз, когда она сказала мне их, и пытался схватить и перехватить все, что в ней было и чего она хотела на тот момент.
У нее пылают щеки.
— Ты этого не исполнил.
Я немного наклоняю голову.
— Ты уверена?
Краснота исчезает с щек. Калли выглядит, будто кто-то облил ее ледяной водой.
— Ты… ты исполнил?
— Да.
Что бы я ни отдал, чтобы все вернуть. Как повернулись бы наши жизнь, не случись все это. Мне стоит надеяться, что магия знала чего-то, что не знал я; что это была наилучшая дорога к воссоединению.
Взгляд Калли падает на браслет.
— Но бусины так и не появились…
— Они бы не появились, так как ты уже расплатилась. Мы оба. — Черт бы побрал мою магию за это.
Калли медленно поднимает взгляд ко мне.
— Что ты имеешь в виду? — У нее перехватывает дыхание.
— Для услуги, которую ты запросила, требуется крутая плата, — продолжаю я. — Думаешь, моя магия позволила бы вот так легко купить себе пару? Такое одолжение требует хлебнуть немало страданий и долгих лет ожидания, а если быть точным — семь долгих лет.