«Можно ли избежать разгрома? Всё-таки Япония не столь сильная в военном аспекте держава, как Англия, или Германия». Узнав неделю назад о грядущем поражении огромной России в войне с ничтожной Японией, великий князь поразился до глубины души. Сейчас он вновь пытался разобраться, можно ли избежать этого унизительного поражения и тем самым предотвратить революцию тысяча девятьсот пятого года. «Я никогда не поверю в то, что японские солдаты лучше, чем наши, а русские военачальники столь плохо командовали войсками, что проиграли все сражения…»
«Командовали, как умели; полагаю, не хуже, чем в Крымскую, – ответил незваный гость. – В любом случае исход войны был предрешён заранее, ибо Россия проиграла гонку вооружений английским верфям, а твой брат Алексей занимался шлюхами, а не флотом. Среди адмиралов не оказалось ни Ушакова, ни Лазарева, ни Нельсона на русский манер…»
«Хорошо, если нам известен примерный ход войны, имена военачальников, даты решающих сражений, то мы должны… нет, мы обязаны попытаться всё изменить». Владимир Александрович уже знал, что вселенец точно помнит всего лишь две даты – день начала самой войны и дату сокрушительного разгрома врагом русского флота. По странному стечению чисел последнее произошло в тот же самый день, что и трагедия на Ходынском поле, случившаяся несколько лет назад. Воистину знак небес! Ход войны тёзка знал в общих чертах, о военачальниках мог поведать прилично, правда, в основном об их недостатках. «Я поговорю с Алексеем, встречусь с нашими адмиралами…»
«Так они тебя и послушают себе в убыток». Муромцев был настроен более чем скептически. «Тут, как в том анекдоте, всю систему менять надо…»
«А если задействовать дипломатические методы, чтобы избежать этой войны? Поделить с японцами Маньчжурию и Корею? – Великий князь принялся перебирать в уме различные варианты, первые, что пришли в голову. – Либо оттянуть начало войны, чтобы Россия успела полностью подготовиться?»
«За дипломатов не скажу, не в курсах о таких подробностях, – признался вселенец. – Поделить Маньчжурию и Корею… Можно, наверное, только Япония примет это за слабость России и всё равно нападёт. Пойми, даже если зацеловать микадо в задницу до множественных оргазмов, японцы всё равно будут ненавидеть русских. Русские для самураев – гайдзины, северные варвары, люди второго сорта, и не более того… Кстати, помнишь, я рассказывал тебе про Пёрл-Харбор?»
«Это когда североамериканцы фактически подставили под удар свой линейный флот, и японцы с удовольствием клюнули на эту жирную приманку? – быстренько припомнил брат покойного императора Александра III. – Конечно, помню. Очень похоже на твой же рассказ о нападении японских миноносцев на Порт-Артур. Схожая тактика, схожие последствия внезапной атаки…»
«Совершенно верно, внезапный удар – это фирменный почерк самураев, – подтвердил незваный гость. – Разница лишь в том, что, заранее отдавая инициативу противнику, Штаты на порядок основательнее готовились к войне, чем Россия сейчас. Экономика огромной Америки в долгосрочной перспективе не могла не победить более слабую японскую экономику. К тому же британцы разменяли союз с Токио на дружбу с Вашингтоном…»
«Поэтому японцы переориентировались на дружбу с немцами, от которой не получили практически никакой выгоды. – Великий князь хорошо запомнил информацию про так называемую ось Рим – Берлин – Токио, вынужденный союз недавних вчерашних противников. – Да, для Токио это неравноценная замена… Особенно когда у тебя во врагах Англия и САСШ…»
«Знаешь, тёзка, Англию лучше иметь во врагах, чем в союзниках, – после небольшой паузы поделился мыслями вселенец. – Ибо союзники из “лайми” получаются хуже врагов…»
«У Англии нет постоянных друзей, у Англии есть постоянные интересы. – Цитирование Пальмерстона пришлось как нельзя кстати. – У нас же… у нас всего два союзника – армия и флот. И те предадут через двадцать лет…»
«Почему предадут? Николай отрёкся от престола, и власть, в конце концов, подхватили наиболее решительные и многочисленные враги монархии – большевики, – возразил незваный гость. – Как говорится, кто смел – тот и съел…»
«Большевики… Давай сменим тему, иначе я опять сорвусь. – Владимир Александрович почувствовал, что его эмоции вот-вот вспыхнут лишь от одной мысли о последователях учения Маркса – Энгельса, которые придут к власти в России. – Расскажи ещё раз о том, каким образом ты открыл свои способности к колдовству…»