— Мы с тобой из одной группы, вроде как.
Белкина с трудом пыталась меня вспомнить, копаясь в своих воспоминаниях. Решив немного ей помочь, я дал ей подсказку:
— На лекции я отогнал от тебя ту грубиянку. Алину, кажется.
Её зрачки округлились:
— А… это ты.
Вспомнив те события, она снова ушла в свою работу, как будто забыв о моём существовании.
— Не возражаешь, если я присяду?
Лера слегка кивнула, не отрываясь от рисования. Я аккуратно присел рядом с ней, стараясь не сильно мешать её творческому процессу.
Вася разузнал не только её имя, стоит отдать ему должное. Согласно его "расследованию", Белкина была потомственным некромантом и имела среди других девушек довольно скверную репутацию. О ней ходило множество самых разных слухов, правдивость которых вызывала у меня большие вопросы. Однако её внешний вид, напоминавший мёртвую невесту, мог заставить многих действительно верить в эти слухи.
— Откуда ты? — я решил снова начать разговор, не особо рассчитывая на успех.
— В каком смысле?
— Ты сюда приехала из другой губернии? Или ты тоже из Оренбурга, как Бобров?
Она тщательно обдумывала свой ответ. Или пыталась вспомнить, кто такой Бобров.
— Я не местная, если ты об этом.
И снова уткнулась в тетрадь.
"Тебе она нравится, да?" — Эдгар вынырнул из глубин моего сознания в самый неподходящий момент.
К чему греха таить, она действительно была привлекательной в моих глазах, и дело тут было не только во внешности. Её движения, мимика, голос и характер — всё это вместе создавало образ, который отзывался в моём сердце нежным покалыванием.
"Тогда к чему эти муки? Вызовись помочь ей с проектом, а потом позови на свидание. Или даже лучше: сделай оба этих действия сразу!" — высказал мой учитель очередную мудрость, которая почему-то никак не приходила мне в голову до этого момента.
— А тебе не нужна помощь в твоём... проекте?
Она резко оживилась.
— Знаешь, а ведь действительно нужна.
— Отлично! Ну, что будем делать?
Белкина хитро улыбнулась.
— Поедем на кладбище.
Лесопарковая зона близ академии, ближе к полуночи
Руль велосипеда громко скрипел при каждом резком повороте на лесной тропинке. Удивительно, что он вообще справлялся с нагрузкой в виде меня и Леры, сидящей на пассажирском сиденье.
Сам велосипед был не мой, его пришлось одалживать у Васи. Он не был особо против, но просил вернуть всё в целости и сохранности. Учитывая качество лесной тропинки, я бы относился к вероятности успеха этой просьбы с большим скепсисом.
И хотя мне вся эта затея с кладбищем казалась всё более запарной, моя попутчица была в восторге. Кажется, она не каталась на велосипедах с самого раннего детства. Если вообще каталась.
Ветер развевал её белоснежные волосы на ветру, а луна заставляла их сверкать ещё сильнее — хотя бы ради такой картинки стоило соглашаться на эту авантюру.
— Давненько я так не развлекалась! — почти что крикнула она, пока мы были на относительно ровной поверхности.
— Хочешь вместо меня порулить? — ответил я ей запыхавшимся тоном.
Звонкий смех распугал стаю ворон, примостившихся на ближайшем дереве.
— Зачем? Ты ведь хотел мне помочь.
И то верно.
Постепенно кривая лесная тропинка кончилась и наше средство передвижения перестало шатать из стороны в сторону. Я наконец-то мог спокойно говорить, не боясь наехать на невидимую кочку.
— А почему ты решила именно в эту академию поступать?
Она грустно посмотрела на речку, мимо которой мы проезжали.
— Ничего я не решала.
О! Чувствую, что я нашёл тему для разговора, которая близка нам обоим:
— Проблемы в семье?
— Можно сказать и так.
Некоторое время мы продолжали ехать в молчании, пока она не продолжила:
— Понимаешь, мои родители слегка... ладно, не слегка, а очень сильно помешаны на моём даре. Наш клан поколениями взращивал самых сильных некромантов империи Романовых, а я сейчас их единственная наследница.
— Тебе не нравится твой дар?
Лера задрожала. Кажется, она замёрзла. Остановив велосипед, я снял свою куртку и одел на её плечи.
— Спасибо. Дальше пойдём пешком, тут недалеко. И ответ на твой предыдущий вопрос: нет. Он не просто "не нравится" мне. Я его ненавижу.
В её голосе прозвучали нападки сверстников из времён детства, обида на родителей, от которых ей досталось такое "наследство" и вызов против тех, кто посмеет указывать ей, как она должна жить.