Так и тут: никто из караульщиков не стал оспаривать мой приказ затворить башню и никого не пропускать до того момента, пока я лично не отменю распоряжение. Самого молодого и шустрого я погнал с эстафетой по остальным стрелецким постам, чтобы те также позапирались и были готовы встретить мятежников огнём. Для убедительности пришлось вручить гонцу один из трёх царских перстней: тот, что с рыжим опалом. Что поделать: караулка в башне - ни разу не канцелярия и писчих принадлежностей тут не нашлось. Ещё трое бойцов присоединились к нашему отряду. У одного из оставшихся я позаимствовал разношенные сапоги взамен скинутых при бегстве из царского дворца. Ничего, ему внутри башни далеко ходить не нужно, а стоимость обувки я ему позже компенсирую, коль жив останусь. Воспользовавшись кирпичной галереей, мы покинули Тайницкую башню через выходящие к Москве-реке ворота. Разумеется, известной мне в прошлой - или правильнее говорить, 'будущей'? - жизни по фотографиям и телевизионным съёмкам широкой асфальтированной набережной ещё не было и быть не могло. Весь спуск от кремлёвской стены был застроен какими-то бревенчатыми, а местами - и лубяными халабудами. От берега далеко в воду тянутся мостки, где бабы-портомойки стирают бельё. На поблёскивающих в лучах утреннего солнца волнах покачиваются лодки рыбаков, ближе к тому берегу довольно ходко идёт вниз по течению небольшой кораблик с наполненным ветром прямоугольным парусом.
Но это всё не то: мост! Где мост, я вас спрашиваю? Стрелецкая слобода, как выяснилось, сейчас в Замоскворечье. Ну и как, спрашивается, нам туда добраться? До переправы довольно далеко и если двигаться вдоль реки, в дефиле между крепостной стеной и берегом, велика вероятность напороться на мятежников или попасть под обстрел со стороны Кремля. Да, караул Тайницкой башни оказался не замешан в заговор, но кто даст стопроцентную гарантию, что никто из прочих стрельцов не участвует в перевороте? Или что сторонники Шуйских не сумели захватить часть укреплений и не устанавливают там прямо сейчас свои пищали, а то и артиллерию? Есть такой 'закон подлости', и проверять его на собственной шкуре лишний раз не стоит: раз повезло, другой раз, третий - но рано или поздно везение может закончиться и произойдёт это, по тому самому 'закону', в самый неподходящий момент.
Так что особого желания лишний раз подставляться ни у кого, думается, нет.
- Сотник!
- Слушаю, Великий Государь?
- Пошли кого-нибудь найти лодки. Будем переправляться на тот берег.
- Почто, Великий Государь, искать? Недалече самолёт стоит.
Всё, приехали... Это точно бредовые галлюцинации. 'Стрельцы, пользуйтесь самолётами 'Аэрофлота!''. А то и похлеще, что-то вроде 'Доблестные сталинские, в смысле - царские соколы в неравном воздушном бою уничтожили авиационную армаду Крымского ханства. Парашютировавшийся Салим-Муслим-гази-паша был захвачен в плен автоброневым боярским полком 'Пересвет Селянинович' на танках 'Змей Горыныч-34'...'.
А мне-то уже показалось, что всё вокруг происходит на самом деле... Привык даже немного.
- Ладно. Где там этот самолёт? Пойдём, полетаем...
Идти пришлось недолго: обогнув несколько халабуд и пройдя вдоль довольно длинного забора, наш отряд спустился к самому урезу воды. От подножия башни этот участок берега был не виден, поскольку взору мешали строения. А заранее подняться и обозреть окрестности из бойниц мне почему-то в голову не пришло. А зря: почти сорок метров высоты строения, да прибавить высоту склона - это же НП 'мечта корректировщика'!
И тут я расхохотался так, что мои спутники даже остановились в удивлении. Моя младшая невестка, помнится, называла такой смех 'реакцией на стресс'. Над кем же посмеяться, если не над собой!!! Сморчок старый, в панику впадать наловчился? Видать, не хочется помирать на девяносто шестом году-то?! Ишь ты, понапридумывал себе: 'бред, царские соколы и танки 'Змей Горынычи''. А дудки!
Вот он, самолёт образа тысяча шестьсот какого-то года: приткнулся у бережка преспокойненько. Двое босых мужиков отнюдь не богатырского сложения в закатанных штанах, сидя на краю жердевого настила, увлечённо играют в кости, поочерёдно пристукивая стаканчиком по подложенному куску кожи. Вода тихо плещется по толстым деревянным плахам полупритопленных бортов и пропитывает давно потемневший провисающий канат.
- Эй, на пароме! Чего сидим, кого ждём? Нас? Так уже дождались!
Дядьки неторопливо поднялись, скидывая колпаки, дежурно поклонились: