Стрельцы возмущённо загомонили, не отставали от них и собравшиеся поглазеть на царя горожане и воины, разными путями поотстававшие от своих подразделений. Ну да, с дисциплинкой у нас туго: прорвавшись в Кремль многие, небось, посчитали, что ухватили Жар-Птицу за хвост и расслабились. В застроенной до предела маленькой крепости закоулков столько, что затеряться при желании, а то и без него, вовсе не трудно. Всё-таки хорошо, что у мятежников серьёзной военной силы практически нет, и кроме личных боевых холопов остальное воинство сборное, что называется, с бору по сосенке. Иначе в здешнем лабиринте две-три пехотных роты нам бы такой Будапешт образца сорок пятого могли устроить, что мало бы не показалось. Говорят - везёт новичкам, а я как раз такой. Как-никак первый день царскую должность занимаю.
Продолжил играть на эмоции публики, благо, бояр поблизости незаметно, всё больше 'чёрная кость':
- Слыхали вы и то, как этот убийца меня, царя Димитрия, хаял всячески, за боярские вольности заступаясь, кричал, дескать, на боярстве всё держится, и за то, что я боярам воли не давал, они меня и порешили убить. Слыхали вы это, я вас спрашиваю?
- Слыхали, государь!
- Так!
- Оный пёс тако и брехал, все то слышали, царь-батюшка! - раздалась разноголосица.
Люди частенько в своём подсознании играют в 'испорченный телефон', додумывая для себя недосказанное. И если дать этим додумываниям своевременный толчок в нужном направлении, большинство искренне поверит, что они сами всё слышали и видели именно так, а не иначе. Немцы во время войны использовали эту психологическую черту в своей пропаганде, когда в кинохронике обснимали пару советских повреждённых танков с разных ракурсов, выводили наших пленных из лагеря, куда их собирали месяцами с разных участков фронта и проводили, опять же, постоянно перетасовывая, чтобы в объектив попадали разные лица, съёмки 'многокилометровых' колонн. Потом все эти кадры нарезались, монтировались с пылящими по русским дорогам немецкими танками и улыбчивыми панцергренадирами и, снабжённые соответствующей озвучкой, пускались в прокат. Помню, как удивлены были пленённые в сорок втором-сорок третьем гансы свежих 'призывов' тому, сколько советских бойцов и техники встречали на пути от места пленения до советских лагерей прифронтового размещения. Пропагандисты Гёббельса тогда уже создали у немцев впечатление, что Красная Армия уничтожена минимум на девяносто процентов, и нужен только толчок, чтобы Советский Союз рухнул. А оказалось, что всё вовсе не так, как им рассказывали, и по обещанным немецким зольдатам улицам Тбилиси, Баку и Москвы они если и пройдут - то лишь в качестве пленных-строителей, восстанавливая разрушенное бомбёжками и возводя новые здания, мосты и дороги.
Ну что же, воспользуемся чужими наработками, тем более, что 'реципиент' очень вовремя приоткрыл очередную порцию воспоминаний.
- А и верно: боярам я воли не давал, и давать не буду! Потому что я - государь всея Руси, всего народа Русского, а не одних лишь князей да бояр! Небось, слыхали, православные, как на десять лет сняты были подати с Путивля и иных земель и городов, что первыми выступили против боярского царя Годунова? Если кто не слыхал - так поспрошайте купцов из тех мест - всякий подтвердит! Так скажите: простым людям с тех земель лучше с того стало, или хуже?
- Лучше, государь-надёжа!
- От леготы кому ж хужее станется?
Я резко вскинул руку, заставляя смолкнуть:
- Ещё пенял мне убийца, что много, дескать, пушек лить велю, да войско утруждаю огненным учением. То тоже слышали. Верно! И войско обучаю, и пушки новые делаются. А зачем? А затем, что опять же, о простом люде забота моя. Король польский Жигимонд требует себе град Можайск и иные земли. А знаете, чего ваш царь поляку ответил? Нет? А вот чего! - Вновь вскинул я руку со старательно свёрнутым кукишем. - Не видать католикам православных земель, как собственной задницы! Не отдадим братьев единоверных еретикам! Или, может, кто иное что скажет, а то и сам в латинскую веру перекреститься готов? Отвечайте!
Ещё более увеличившаяся толпа - а как иначе, ведь живой царь с народом беседу ведёт! Небывалое дело на Москве! - всколыхнувшись, нестройно выдохнула дружное:
- Не отдадим!!!
- Верно, не отдадим! А коли ляшский король захочет силой отнять - вот тут-то те пушки и пригодятся. А кто против пушек, да воинского учения, тот, выходит, и против веры православной стоит, может, по дурости своей, а может, и попросту еретикам запродавшийся!