Несколько дней подряд Мэн Тянь пытался навязать битву кочевникам. Конные лучники атаковали отгородившийся валом лагерь неприятеля, но осыпаемые стрелами, ретировались. Идти на приступ вала Мэн Тян не хотел, дацзян рассчитывал использовать те механизмы, что изготовили для войны умелые мастера и которые должны были ужаснуть северных дикарей. Аландр, в свою очередь, также не форсировал события, дожидаясь возвращения полков левого сян-вана из рода Сюйбу и прихода солнцеповязочников.
Наконец союзники подошли к месту сражения. Тем же вечером Аландр созвал военный совет, на каком изложил свой план. Князь Солнца безоговорочно одобрил его, каждый генерал получил четкое наставление, что должен делать.
Поутру хунны и солнцеповязочники стали выстраиваться на битву. Мэн Тянь, хоть и несколько обескураженный числом врагов и отсутствием известий от пропавшего корпуса, также не стал уклоняться от боя. С наступлением лета армия Цинь таяла, словно ком снега под полуденными лучами.
Приподнявшееся над горизонтом солнце осветило две гигантские массы людей, расположившиеся друг против друга. На западе, лицом к солнечному диску, прижавшись спиной к реке, стояли воины Поднебесной, на востоке — полки кочевников и солнцеповязочников.
Аландр и Талла вновь были на вершине холма, несколькими днями раньше послужившего им для рекогносцировки. Аландр был облачен в черный доспех, поверх которого был накинут черный же плащ. Конь под Аландром был вороной, и могучий всадник производил грозное впечатление на тех, кто могли рассмотреть его. Громадная, словно высеченная из базальта фигура вселяла радостную отвагу в сердца друзей, зловещий в круге солнца, усевшегося точно посередине холма, силуэт наполнял робостью души врагов. Талла рассчитала верно: облаченный в цвет ночи предводитель варваров представлялся неприятелям Цинь Хэй-ди — тем самым Черным Императором, какому они поклонялись. Неожиданное покровительство, какое оказывал Черный Император злым дикарям, повергало черноголовых в уныние. Да, Талла все рассчитала верно…
Сама она стояла подле Аландра, но была едва различима, сливаясь с расплавленным солнцем, ибо в противоположность Аландру лучилась светом: на ней был белый бурнус, голову венчал серебряный шлем с длинными перьями. Тут же расположились еще несколько человек, среди них верный Куруш, Рамху, китайский генерал Ли и предводитель союзников князь Сян Лян, именовавший себя Князем Солнца, со своим племянником.
Полки уже стояли на отведенных местах, готовые к битве, но ни одна из сторон начинать не спешила. Аландр ждал, когда подсохнет земля, еще влажная от росы, Мэн Тянь медлил, смущенный числом неприятеля. Наконец от темных рядов войска Цинь донесся глухой рокот барабанов.
— Они собираются напасть, — негромко выговорил Аландр, обращаясь лишь к Талле.
Талла покачала головой, задорно тряся павлиньими перьями на шлеме.
— Нет. Это уловка. Они дважды подают сигнал к атаке, но атакуют лишь в третий раз. Если вообще атакуют.
— Почему? — удивился Аландр.
— Так принято. Обычай. Я же говорила тебе, что Поднебесная — страна предрассудков и обычаев, великая страна великого множества обычаев. Полагаю, они вообще не намерены атаковать. У них есть камнеметы, какими они намерены воспользоваться.
Аландр растянул губы в равнодушном подобии усмешки.
— Вполне разумно с их стороны. Ну что ж, тогда начнем мы. — Он повернул голову к Сян Ляну. — Князь, тебе открывать битву.
Сян Лян кивнул. У него были подозрения на тот счет, что вождь людей из степи попытается использовать солнцеповязочников в своих интересах, но он благоразумно держал их при себе. Степняки были слишком сильны, без них детям солнца трудно рассчитывать на победу над циньцами, ну а потом… Потом Поднебесная исторгнет из своего чрева грязных пришельцев, как уже исторгала не раз.
Потому-то Сян Лян не стал спорить, тем более что накануне было решено, что Армия Солнца нанесет первый удар и отвлечет на себя внимание с тем, чтобы кочевники смогли без больших потерь прорвать вражеский строй. Князь Солнца тронул коня, направляя его с холма. Его племянник Сян Юй или, как его теперь называли Младший Князь Солнца, замешкался. Весь вечер накануне и все это утро он не отрывал глаз от маленькой женщины, спутницы предводителя варваров. Необычная красота этой женщины поразила юношу в самое сердце, пленив его разум. Сян Ляну, покуда еще не догадывавшемуся о причине рассеянности племянника, пришлось прикрикнуть на него. Лишь тогда тот опомнился и последовал за дядей.
Предводители восставших спустились с холма и замешались в густой толпе приверженцев. Вскоре эта толпа, а следом и другие, располагавшиеся дальше от холма, пришли в движение. Громадная пестрая масса с грозной неспешностью потекла туда, где, полуразмытая речной дымкой, виднелась почти идеально ровная, блестяще-черная линия шицзу.
Аландр, Талла и стоявшие чуть позади генералы внимательно наблюдали за этим представлением, издали совсем не похожим на кровавую битву, а напоминавшим, скорей, затейливую игру.
Вот месиво солнцепоклонников, подобно приливу, накатило на ряды циньцев — так спрут пожирает задремавшую рыбу. Но рыба тут же опровергла обманное впечатление о своей неготовности к драке. Выдвинувшиеся вперед цантоу встретили бунтарей дождем легких, смертельных стрел. Затем послышались глухие хлопки, чрез миг враз утонувшие в грозном гуле. Это открыли огонь баллисты, каких поддержали залпом арбалетчики. Аландр уже познакомился с китайским арбалетом и сумел по достоинству оценить это грозное оружие, метавшее стрелы на многие сотни шагов — дальше любого лука, исключая разве что тот, каким пользовался сам Аландр.
Повстанцы не были искушены в ратном деле. Среди них было немало тех, кому в прошлом приходилось держать меч, но в большинстве своем это были крестьяне, чьи заскорузлые от непосильной работы руки привыкли лишь к рукояти мотыги. Они рассчитывали взять числом да яростью натиска. Но шицзу не смутили ни бесчисленность врагов, ни их напор. Они успели дать еще залп, устлав землю сотнями трупов восставших, а потом встретили их копьями, мечами и секирами-мао — оружием универсальным, позволявшим рубить колоть и защищаться. В левой половине поля завязалось отчаянное сражение. Восставшие никак не могли прорвать неприятельский строй, но не желали и уступать. Все потонуло в криках, лязге оружия и пыли, взбитой ногами и конскими копытами.
— То, что нужно, — медленно выговорил Аландр. — Их хватит ровно настолько, чтобы мы прорвали неприятельский центр. Пора.
Могучий Воин потянул из ножен меч.
— И что ты намерен делать? — холодно полюбопытствовала Талла.
— Атаковать, — ответил Аландр.
Талла крепко ухватилась за его руку.
— Повести в атаку сам. Глупо! К чему ненужный риск?
— Риск? — В голосе Аландра звучало удивление. — Я воин. Воин должен быть первым!
— Ты не воин! — зло крикнула Талла. — Запомни, отныне ты не воин, ты — император! Отныне ты не Аландр, ты — Александр!
Аландр задержал уже шагнувшего вниз коня.
— Что значит Александр? Это имя придумал себе я! Но теперь оно кажется мне чужим. Нет и не было никакого Александра!
Воин хлестнул коня, бросая его вниз. Куруш и еще несколько генералов последовали за ним. Из-за холма на полном скаку вылетели гетайры. Сверкая начищенными до яркого блеска доспехами, они походили на ручеек ртути, стремительно несущийся за громадным черным всадником. Аландр на ходу отдавал приказания, и командиры один за другим отрывались от кавалькады, спеша к своим полкам. Вот ускакал прочь последний, и при Аландре остался лишь Куруш. Триста витязей почти догнали своего предводителя и теперь разворачивались в клин — дугу, подобную дрожащему от напряжения ложу лука. Аландр был наконечником стрелы, лежащей на этом луке. Он был необычайно величественен, этот громадный всадник в развевающемся, словно черные крылья, плаще, и Талла невольно залюбовалась им.
— Безумец! — прошептала она спустя мгновение, увидев, как Аландр поднимает над головой меч. — Капризный мальчишка. Воину никак не хочется становиться императором!