Да-да. Я был совсем рядом с ним и мог, кажется, дотронуться до гривы его коня. Мать мне сказала, что этого человека я должен ненавидеть, но мне он показался прекраснейшим из смертных. Когда он посмотрел в мою сторону, глаза наши случайно встретились, и он улыбнулся мне, как старому другу. Я тогда подумал: да ведь это святой, почему же его так ненавидят? Потом я, разумеется, понял причину нашей ненависти к нему, но для меня осталось тайной, за что он ненавидел нас.
Я вдруг расплакался. Никогда я еще не чувствовал себя таким униженным и смешным - подумать только, величайший философ своего времени плачет, как дитя, на глазах у бывшего ученика! Но Иоанн был тактичен. Он дождался, пока я успокоился, и больше ни словом не обмолвился об этой старческой слабости. Взяв меня под руку, он довел меня до двери и вдруг, обернувшись, указал на изображение на противоположной стене.
- Новая мозаика, - пояснил он. - Красиво, правда?
Я вывернул голову так, что смог - правда, неотчетливо - рассмотреть что-то похожее на огромную фигуру человека с распростертыми руками.
- Тебе хорошо видно?
- Да, - солгал я. Был полдень, и ярко освещенная мозаика под лучами солнца ослепительно сверкала.
- Это Христос, Вседержитель наш и Спаситель. Особенно прекрасно лицо.
- Да, лицо я вижу, - вяло отозвался я. Мне и в самом деле удалось его рассмотреть: мрачное, жестокое лицо палача.
- Но тебе не нравится?
- Перед моими глазами смерть. Как может она мне нравиться?
- Смерть - это еще не конец.
- Но это конец жизни.
- Только этой жизни…
- Жизни! - яростно набросился я на него. - Вы избрали смерть, все вы!
- Нет, не смерть. Мы выбрали вечную жизнь, воскрешение…
- Расскажи эту сказку малым детям! Вот она, правда: тысячелетиями мы обращали свои взоры к жизни, а теперь вы убеждаете друг друга, что этот мир не для нас. Вы поклоняетесь мертвецу, и глаза ваши обращены в загробный мир. Но только его не существует.
- Мы верим…
- Это единственное, что вам остается, Иоанн Хризостом, больше ничего. Отвернись от этого мира, и пред тобою разверзнется зияющая бездна!
- Мы оба помолчали, а потом Иоанн спросил:
- Неужели ты не придаешь никакого значения нашей победе? Ведь мы победили, ты должен это признать.
Я пожал плечами:
- Золотой век прошел, пройдет и железный век, и все в мире, включая род человеческий. Но теперь, когда появился ваш новый бог, у человека отнята надежда на счастье.
- Навечно?
- Ни одно из творений рук и ума человеческого не вечно, не исключая и Христа, самое страшное из его творений.
Иоанн не ответил. Мы вышли из церкви на улицу, и нас охватило приятное тепло. Люди, которых я не видел, здоровались со мной. Тут подбежал мой сын, я распрощался с Иоанном и сел в носилки. Всю дорогу до Дафны Симон возбужденно рассказывал о своей беседе с наместником. Он надеется преуспеть на государственной службе.
И вот я сижу в кабинете один. Документы Юлиана уже убраны со стола - с этим все кончено. Мир, который Юлиан мечтал возродить и сохранить, исчез… не буду писать: "навсегда", ибо будущее не ведомо никому. А между тем варвары уже у ворот. Но когда они проделают в стене брешь, им не достанется ничего ценного, лишь пустые реликвии былой славы. Дух Рима покинул нас. Что ж, да будет так.
Весь вечер я провел, читая Плотина. Как ни парадоксально, несмотря на пронизывающую его сочинения глубокую печаль, он меня успокаивает. Вот что он пишет: "Жизнь здесь, с земными тварями, - это падение, поражение, повреждение крыла…" Крыло действительно повреждено, мы пали, и поражение очевидно. Сейчас, когда я пишу эти строки, масло в моем светильнике кончается, и светлый круг, в котором я сижу, медленно сужается. Скоро в комнате наступит тьма. Всегда боишься, что именно такой будет и смерть, но чего еще ждать? Юлиан унес свет с собой. Теперь остается только дожидаться, пока совсем стемнеет, и надеяться, что когда-нибудь взойдет новое солнце и настанет новый день, порожденный таинством времени и неизменной любовью человека к свету.
Рим, апрель 1959 г. - 6 января 1964 г.
Краткая библиография
Julian. The Works of the Emperor. Ammianus Marcellinus. The History.
Libanius. Orations: «In Praise of Antioch*, «То Julian*, «Monody on Julian*,
«Epitaph on Julian*, «On Avenging Julian*, etc.
Gregory Nazianzen. «Oration Against Julian*. Sozomen. Ecclesiastical History.
Socrates. Ecclesiastical History.
Theodoret. A History of the Church.
Eunapius. Lives of the Philosophers.
Pausanias. Description of Greece.
Edward Gibbon. The Decline and Fall of the Roman Empire.
Jacob Burckhardt. The Age of Constantine the Great.
R. A. Pack. Studies in Libanius and Antiochene Society under Theodosius.
T. R. Glover. Life and Letters in the Fourth Century.
J. Bidez. La Vie de TEmpereur Julien.
J. B. Bury. History of the Later Roman Empire.
Franz Cumont. The Mysteries of Mithra.