Сосипатра издала пронзительный вопль и забилась в кресле; руками она хваталась за горло, будто пытаясь разжать невидимую петлю. Из уст ее вылетали нечленораздельные звуки. Было ясно: духи добра и зла борются в ней. Но вот наконец добрые духи взяли верх, и она вновь успокоилась.
- Эфес, - произнесла она; голос снова стал мягким и ласковым. - В Эфесе тебе откроется путь к свету. Екиволий, в детстве ты зарыл три монеты в саду при доме твоего дяди в Сирмии. Одна из них была времен Септимия Севера. Эти монеты нашел садовник и потратил на свои нужды. Та, что отчеканена в царствование Севера, находится сейчас в одной из пергамских таверн. Оривасий, твой отец снова настаивает на том, чтобы ты продал усадьбу, но надеется, что ты не повторишь прошлогодней ошибки, когда ты сдал заливной луг в аренду соседу-сирийцу, а тот не захотел платить. Юлиан, остерегайся судьбы Галла. Помни… Гилария! - Тут Сосипатра замолчала и очнулась. Она устало пожаловалась на головную боль.
Виденное и слышанное потрясло всех нас, а меня в особенности. Сосипатра фактически предсказала мне императорский сан, а это означало государственную измену, ибо обращаться к оракулам и даже размышлять вслух о том, кто будет преемником императора, запрещено законом, так что тревога Екиволия, без сомнения, была вполне обоснованной.
Своих прорицаний Сосипатра не помнила, и мы пересказали ей, что предрекли ее устами какая-то богиня и злой дух. Она выслушала нас с большим интересом.
- Судя по всему, благороднейшего Юлиана ожидает большое будущее.
- Ну конечно, - заволновался Екиволий. - Он же верноподданный член императорской фамилии…
- Без сомнений! - рассмеялась Сосипатра. - Но больше об этом ни слова. - Потом она нахмурилась: - Не знаю, кто бы мог быть этот злой дух, а вот добрая богиня - это явно Кибела. Она твоя покровительница и мать всего сущего, а раз так - тебе следует ее чтить, такова ее воля.
- И к тому же Юлиану, по-видимому, следует избегать Фригии, - усмехнулся Оривасий.
Но Сосипатра отнеслась к этим словам всерьез.
- Да, Юлиану суждено принять славную смерть во Фригии, на поле брани. - Она повернулась ко мне. - Вот только не понимаю, что имела в виду богиня, когда упомянула твоего брата. А ты что-нибудь понял?
Я утвердительно кивнул, но объяснять не стал: от опасных мыслей у меня кружилась голова.
- Все остальное, по-моему, достаточно ясно, - продолжала Сосипатра. - Тебе суждено восстановить веру в истинных богов.
- А не поздновато ли? - вставил наконец слово Екиволий. - Кроме того, Юлиан ведь христианин, как и вся императорская семья. Как же он будет возрождать старую веру?
- А ты что скажешь? - Сосипатра прожгла меня взором своих больших черных глаз.
- Я беспомощно покачал головой:
- Не знаю. Я жду знамения.
- Возможно, это и было знамение. С тобой говорила сама Кибела!
- Кроме Кибелы там был кто-то еще, - напомнил Екиволий.
- Да, Другой всегда присутствует, - ответила Сосипатра, - но свет проникает повсюду. Как учит Макробий, солнце - это разум вселенной, пронизывающий весь мир и достигающий даже бездонных глубин Тартара.
- А при чем здесь Эфес? - не удержался я. Сосипатра пристально посмотрела на меня и ответила:
- В Эфесе живет Максим. Он ждет тебя с той самой минуты, как ты появился на свет. Екиволий заерзал:
- Не сомневаюсь, Максим был бы очень не прочь стать учителем наследника престола, но беда в том, что руководить образованием Юлиана пока что поручено мне. Меня назначил сам хранитель императорской опочивальни, и я совсем не жажду, чтобы мой ученик общался с этим колдуном, о котором идет такая дурная слава.
- Максим, по нашему мнению, - нечто большее, чем просто "колдун, о котором идет дурная слава", - ледяным тоном заметила Сосипатра. - К нему являются боги, и это истинная правда, но…
- В самом деле являются? - Я был потрясен.
- Трюки с актерами из театра, - пробормотал Оривасий. - Тщательно отрепетированные представления со световыми эффектами…
- Ай-яй-яй, Оривасий, от тебя я такого не ожидала! - улыбнулась Сосипатра. - Что бы на это сказал твой отец?
- Почем мне знать? С тех пор как он умер, ты с ним видишься чаще, чем я.
Сосипатра сделала вид, что не расслышала, и снова обратилась ко мне:
- Максим не обманщик, не то бы я давно его разоблачила. Конечно, некоторые сомневаются в его могуществе - так и должно быть, не следует ничего принимать на веру. И все же когда он беседует с богами…
- Он с ними беседует, а они-то ему отвечают? Вот в чем вопрос, - вставил Екиволий.
- В этом нет никаких сомнений. Как-то при мне в Эфесе несколько безбожников спросили Максима о том же, что и ты.