Заглянув в нижние окна, ничего не могу там рассмотреть, в подвале стоит кромешная темнота. Если здесь его нет, то следующим местом, где следует искать Джефферсона, стала квартира на окраине города. Путь пешком займет не больше часа. Выругавшись, не хочу возвращаться домой за велосипедом, а денег на трамвай в карманах не завалялось. Бросив взгляд на собаку у своих ног, вздыхаю и решаюсь идти. В крайнем случае, часов в девять- десять вернусь домой, если не смогу его найти. Благодаря работе, жениха трудно поймать где-то, кроме гостиницы и дома, и я очень надеялась застать его там.
Эту часть города заполонили многоподъездные дома в три этажа. Здесь жили работники завода и ближайших фабрик. Промышленная часть располагалась в нескольких километрах за границей города, отсюда добираться им быстрее всего. Выглядели строения не лучшим образом, облупившаяся краска говорила о длительном отсутствии ремонта, кое-где нет дверей. Сами дома, словно выстроенные наспех, танцевали друг с другом в только им понятном ритме. Пусть они внешне совпадали, но размеры могли отличаться на несколько метров. Три этажа одного возвышались над такими же тремя этажами соседнего. Дворов, площадок для детей не предусмотрено, исключительно дорога, тротуар и здания.
Квартира принадлежала матери Джефферсона. Досталась ей в наследство от бабушки, почетного работника завода. Официально, когда та вышла на пенсию, выделенное имущество отбиралось, но директор был хорошим другом семьи и забыл внести их адрес в списки отозванного имущества. За что впоследствии лишился головы, но это никак не затронуло прав на собственность, полученных благодаря подобным махинациям. Я бывала здесь несколько раз, но исключительно в компании брата, совсем маленькой.
На протяжении всего пути от входа в район, граница которого четко просматривалась по линии выстроенных домов, я увидела только пять человек. Достигнув нужного подъезда, осматриваюсь по сторонам, но не вижу признаков жизни вокруг. Волчица стоит рядом с высунутым языком, нетерпеливо перебирает лапами. Подъездная дверь отсутствует, и я спокойно вхожу внутрь. Лестница крепкая, ровная, ступеньки целые, гладкие. Поднимаюсь на третий этаж и по памяти нахожу квартиру.
Цифры номера вырезаны из дерева и добротно прибиты, в отличие от соседней, где висят каждая на одном гвозде. Не видя логичных объяснений своего визита, не могу просто так взять и постучать. Осторожно взявшись за ручку, аккуратно поворачиваю и с замиранием сердца дергаю на себя. Дверь поддается и открывается. Сжав зубы, стараюсь не произвести лишних звуков, и не выдать своего присутствия, но Волчица делает все сама. Издав привычное для нее завывание, собака тычется головой в ногу и с нетерпением смотрит на меня. В квартире раздался шорох, затем громкие шаги.
– Скер, это ты? – интересуется голос Джефферсона, и буквально через несколько секунд дверь полностью отворяется. Парень стоит с недоумением на лице, рубашка расстегнута, рукава закатаны, словно он собирался ее снять, но передумал, – Что ты здесь делаешь? – с нескрываемым удивлением спрашивает он, осматривая пустой коридор. Отойдя с дороги, делает приглашающий жест внутрь, но мне становится жутко некомфортно от одной мысли остаться с ним в запертой квартире. Покачав головой, делаю шаг назад, сцепив руки в кулак за спиной. Хочется куда-то их деть. Раз жених здесь, и по первым признакам никуда не собирается, собственная паранойя начинает казаться раздутой сильнее некуда.
– Я все рассказала брату, и он посоветовал мне тебе отказать. Если ты не объяснишь почему, то я так и сделаю, заберу согласие назад, – если это не сработает, я не знаю, что еще может помочь узнать правду. Закатив глаза, Джефф делает шаг вперед, намереваясь меня обнять, но вспоминает, где мы и секретность отношений. Выйдя из квартиры и закрыв дверь, парень достает из кармана связку ключей и запирает ее.
– Идем. Провожу до дома, скоро стемнеет, – говорит он, направляясь к выходу, застегивая пуговицы на ходу. Мы с Волчицей замешкались, но почти одновременно сорвались с места и нагнали его у лестницы, – здесь не следует разговаривать, стены слишком тонкие, а госпожа Сонсенс и ее дочь очень хорошо слышат. Добрый вечер, дамы, – последнюю фразу он произнес не сильно повысив голос, куда-то в пустоту, но не смотря на отсутствие в коридорах и на лестнице людей, ответ все равно получил.
– Добрый вечер, Джефферсон, у нас снова украли входную дверь, сделай что-нибудь, пожалуйста, – звонкий женский голос огласил подъезд, и непонятно, откуда именно он исходил, словно говорившая дама находилась повсюду. Улыбнувшись, парень пожал плечами, и мы вышли на улицу. Волчица послушно плелась следом, она не знала эту часть города, прежде никогда здесь не была, и особо не лезла вперед, как делала обычно. Время от времени отбегала к стенам домов, обнюхивала их, некоторые помечала. Отойдя на достаточное расстояние, Джефферсон покосился на меня и, поймав ответный взгляд, придал лицу серьезное выражение, так свойственное ему.