Наконец, Софья Яковлевна заметила, что Питерский смотрит на бухгалтера и улыбается ее словам.
— Ты видишь призраков? — спросила она в лоб.
— Да, вашест… ваше высокородие, — ответил парень и покраснел. — После того как поправился, вижу и слышу.
— Только Любовь Федоровну? — уточнила Чехова.
— И других, — подтвердил Фома.
Виноградова, сама не понимая, что делает, встала между некроманткой и помощником. Княгиня поняла, что выглядит слишком строгой, и благостно улыбнулась.
— Мое любопытство непраздное. Ведь не каждый шаман-перевертыш способен видеть духов.
— Ты знала? — уточнил я без особого удивления.
— Конечно, — легко кивнула женщина. — Именно потому я и не хочу, чтобы Фома учился очно. Не стоит трепать нервы его внутреннему зверю. Думаю, что ему гораздо приятнее будет обучаться без толпы и официоза.
— Официоза мне точно не надобно, — торопливо проговорил парень, очевидно, не поняв значение этого слова.
Княгиня не стала его смущать еще больше и указала направление, куда стоит направиться гостям.
— Вход на кухню там. Скажите, что я велела выдать вам корзинку с провиантом, — пояснила она и добавила, заметив встревоженный взгляд Виноградовой, — там есть духи, но никто не позволит себе проявить неучтивость.
— Спасибо, — с облегчением сказали оба мои спутника и направились в нужную сторону.
— Впервые вижу, чтобы призрак привязался к живому, — задумчиво произнесла бабушка, глядя вслед гостям. — Это удивительно.
— Он побывал в межмирье, — пояснил я. — Быть может, это стало причиной.
— Того, что он видит духов, — продолжила за меня бабушка. — Меня это не особенно поразило.
— И почему ты не сказала мне о том, что Фома не человек?
Бабушка обернулась и удивленно посмотрела на меня:
— Зачем? Тебя это не беспокоило. И ты узнал тогда, когда нужно. Я не стану лезть в твою жизнь и пытаться ее контролировать.
— Даже так, — усмехнулся я.
— Ты теперь взрослый, Павел. Живешь отдельно. Купил себе дом, строишь карьеру, не пытаясь пользоваться связями, которые я могла бы тебе предоставить.
— Все так, — подтвердил я, входя в холл.
Мы прошли через большую комнату и направились в гостиную. Здесь было непривычно пусто. Ни одного призрака в доме я не заметил.
— Я всех отослала, чтобы нам не мешали, — пояснила княгиня и на ее лицо набежала тень. — Нам предстоит сложный разговор.
— Сложнее чем то, что мой помощник — перевертыш? — с опаской уточнил я.
— Он не просто перевертыш. Но пожалуй и сам этого не понимает.
— И кто же?
— Я не хочу вмешиваться в твою жизнь, мой дорогой, — бабушка подняла руку, призывая меня не спрашивать больше. — И пока тебе не грозит опасность, то твои отношения с домашними — не мое дело.
— Иногда ты бываешь ужасно…
— Спасибо, дорогой, — перебила меня женщина и обворожительно улыбнулась. — Ты всегда поднимаешь мне настроение. Но я не стану решать твои дела, которые ты должен разгрести сам.
— А не ты ли говорила о семейной поддержке? — уточнил я, скрывая ухмылку.
— Дела фамилии — это другое. И с этого дня, Павел Филиппович, тебе придется принять правила игры, которые я тебе разъясню.
Мне не понравилось, как это прозвучало. И особенно меня смутило то, какой мрачной стала княгиня. Она не любила драматизировать, а значит, все было серьезно.
Клятва
В гостиной был накрыт столик. Закуски и чай означали, что разговор будет сложным. В ином случае, Софья Яковлевна предложила бы что-то более существенное. Ей всегда нравилось меня закармливать.
Мы заняли кресла напротив друг друга. Бабушка сама взяла заварник и наполнила чашки горячим напитком.
— Почему ты отослала всех слуг? — начал я разговор. — Даже своих призрачных? Они ведь никому не смогут рассказать, о чем мы тут беседуем.
Женщина скривилась и протянула мне чашку:
— Все дело в обещании. Ты ведь знаешь, что такое нерушимая клятва?
— Знаю, — нахмурился я и не стал брать чашку, решив повременить с этим.
— Когда аристократ дает подобное обещание относительно какого-то секрета, то он не может открыть его никому, — продолжила бабушка.
— Никому, — повторил я.
— Для обычного смертного это означает, что говорить секрет нельзя при живых. А для нас с тобой условия немного… — она замялась, словно подбирая нужное слово. — Другие. Ведь наше окружение намного более обширное, по сравнению с остальными людьми.
— Понятно. И я сейчас должен дать такую же клятву? — предположил я.