— Как ты? — глухо спросил он.
— Уже лучше, — отозвалась женщина с непривычной для меня слабостью и тут же приосанилась. — Ты опоздал, сын. Какие-то проблемы?
— Ничего, с чем я не могу справиться, — ответил он и повернулся ко мне.
— Нам ведь не обязательно обниматься? — холодно уточнил я.
— Не обязательно, — подтвердил Чехов и добавил. — Это ли не прекрасно?
Князь взял со стола мою чашку и приблизил к лицу, чтобы принюхаться к напитку.
— Ты уже принес клятву?
— Не ждать же вас, господин Чехов, — отмахнулся я. — Вам не привыкать пропускать важные моменты, которые случаются с вашими близкими.
— Что поделать, раз уж я глава семьи, приходится правильно расставлять приоритеты, — не остался в долгу мужчина. — Но я готов подать тебе платок, если он нужен.
Мне подумалось, что даже к лучшему, что старшего Чехова не было здесь, когда меня не держали ноги. Не хватало еще его язвительности в тот момент моей слабости.
— Итак, мы всей семьей едем за город, — продолжил начальник охранки. — Прямо как хотел Павел — всей семьей проведем выходные на природе. Разве не замечательно?
— Искупитель, дай мне сил, — выдохнул я.
Филипп вскинул брови.
— Ты стал верующим? Надеюсь, ты не прибился к сектантам?
— И каждое воскресенье хожу в храм, чтобы поставить свечу за своего отца. Надеюсь, что он не загорится однажды от моего рвения. А то неловко получится.
— Ну…- начал князь, но в комнате повеяло холодом.
— Хватит, — весомо потребовала княгиня и хлопнула в ладоши. — Если решили посоревноваться в злословии, то поберегите силы для Охоты. Используйте свой яд против наших врагов. Попробуйте мыслить холодно. Нам важно не допустить промашки. Нельзя недооценивать противника. На этом погорели многие сильные.
— Ты права, — тут же отозвался князь, но бросил на меня острый взгляд, который давал понять, что он не сожалеет о колкости.
— А что будет, если жалоба будет доведена до поединка? — уточнил я. — Нас мало.
— Что значит «если»? — сощурился Филипп. — Ты считаешь, что у нас нет шансов в открытом бою?
— Я не настолько наивен, как вы полагаете, князь, — я, наконец, смог подняться на ноги и поправить полы пиджака.
Когда наши глаза оказались на одном уровне, мне стало легче.
— Нас всего трое… — начал было я.
— Четверо, — поправил меня старший родич. — Ты запамятовал о моей супруге, которая также приглашена на Охоту.
— Она согласилась сопроводить вас?
— Нас. И ты напрасно недооцениваешь Маргариту Ивановну. Она довольно сильная воздушница. Мы хорошо работаем в паре и мой огонь…
— Избавьте меня от подробностей, — я скривился, и Филипп потемнел лицом.
— Извинись, — холодно потребовал он.
Но я промолчал, не отводя взгляда.
— Я вас двоих запру в склепе, — процедила бабушка и строго добавила. — На ночь. А может, даже на пару. Может, вам станет стыдно перед мощами предков за то, что ведете себя как два обиженных ребенка.
— Я не собираюсь спускать мальчишке оскорбления в сторону своей супруги, — холодно произнес Филипп.
— Мальчишка — твой сын, — напомнила ему Софья Яковлевна. — И если ты и твоя избранница не заслужили его уважения, то это не его вина. А ты, — она посмотрела на меня с холодом, — извинись. И не смей плохо говорить о женщине за ее спиной. Ведь она не может привести тебя к ответу за такие слова. Имей смелость сказать ей в лицо все, что выдал ранее.
Мне стало неловко, и я пробормотал:
— Был неправ. Простите, Филипп Петрович.
— Принято, — так же негромко бросил он и тут же расправил плечи. — Минин владеет частью флота, который наш правитель с удовольствием примет в казну после поражения в качестве откупа за пролитую кровь.
— А он берет откуп? — удивился я.
— С проигравшей стороны, — с готовностью пояснила княгиня.
— Мы приедем в резиденцию и там будем соблюдать правила, — продолжил старший Чехов. — Нападать как варвары мы не станем. На провокации до объявления боев, если все же до этого дойдет, не реагируем. Император даст нам возможность решить все миром. Так скажем, он выступит судьей в нашем споре.
— В чем заключается спор? — полюбопытствовал я. — Официально.
— Официально то, что старший сын Минина был одним из тех, кто носил маску волка. Он позволил себе напасть на тебя в месте, где насилие недопустимо. Это оскорбление, нанесенное семье в присутствии Императора.
— Мы все решили на месте. И претензий я не имел.
— Если бы щенок оставил все позади. Не пытался бы выяснить кто скрывается за маской господина Смерть, — с хищной ухмылкой заговорил начальник охранки, — Если бы он не стал бахвалиться, что мог бы поколотить младшего Чехова, но тому просто повезло…